— Ну, мы на месте – и готовы, — доложил Мерри, — но где же дверь? Я ничего не вижу.
— Двери гномов устроены так, что их нельзя увидеть, когда они закрыты, — ответил Гимли. — Они невидимы, и даже хозяева не смогут найти или открыть их, если забудут секрет.
— Но эта дверь была сделана иначе, — возразил Гэндальф, внезапно оживляясь, и обернулся. — Если только все не изменилось окончательно, глаза, которые знают, что искать, могут обнаружить знак.
Он подошел к стене. Между тенями двух деревьев точно посередине было ровное место; Гэндальф провел над ним ладонями вперед и назад, что-то бормоча себе под нос. Потом отступил.
— Смотрите! — воскликнул он. — Видите вы что-нибудь?
Луна освещала серую поверхность камня, но вначале ничего иного путники не увидели. Затем на поверхности, там, где прошлись руки мага, медленно возникли едва заметные линии, похожие на тонкие прожилки в камне. Вначале они напоминали бледное подобие паутины, столь тонкой, что она лишь слабо мерцала в лунном свете, но постепенно ее нити ширились и проступали четче, пока не определился рисунок.
В самой высокой точке, куда только могли дотянуться руки Гэндальфа, появилась арка с переплетенными буквами эльфийского письма. Ниже, хотя местами прожилки были стерты и выщерблены, можно было разглядеть очертания наковальни и молота, увенчанных короной в окружении семи звезд. Под всем этим путники вновь увидели два дерева со множеством полумесяцев на ветвях. Отчетливее всего в центре двери проступала звезда с бесчисленными лучами.
— Герб Дюрина! — воскликнул Гимли.
— И дерево Высокорожденных эльфов! — сказал Леголас.
— И звезда дома Феанора, — добавил Гэндальф. — Они сделаны из итильдина, который отражает только звездный и лунный свет и спит до тех пор, пока его не коснется тот, кто скажет давно забытые в Средиземье слова. Давненько я уже не слышал их и должен был основательно порыться в памяти, чтобы вспомнить.
— Что же здесь написано? — спросил Фродо, который старался расшифровать надпись на арке. — Я думал, что знаю письмо эльфов, но этого не могу прочесть.
— Это слова древнего эльфийского языка с запада Средиземья, — объяснил Гэндальф, — но мне они не говорят ничего вразумительного. Вот что они означают: дверь Дюрина, повелителя Мории. Скажи, друг, и входи. А ниже более мелко: Писано мною, Нарви. Знаки сии изобразил Келебримбор из Холлина.
— А что значит «скажи, друг, и входи»? — спросил Мерри.
— Это-то ясно, — ответил Гимли. — Если ты друг, скажи нужное слово, дверь откроется, и ты сможешь войти.
— Да, — подтвердил Гэндальф, — эта дверь, вероятно, управляется словом. У гномов есть двери, которые открываются лишь в особое время или лишь избранным, у других есть замки, и к нему нужен ключ, даже если известно время и слово. У этих дверей нет ключа. В дни Дюрина они не были тайными. Обычно они были открыты, и возле них сидели стражники. Но если они оказывались закрыты, то знающий слово произносил его и входил. Так во всяком случае говорится в записях. Верно, Гимли?