Крайние базальтовые столбы повываливались и упали на нижнюю галерею пещеры. Так образовался своеобразный, подобный мосту, переход. Но это был настоящий чертов мост.
Кое-где на нем зияли между столбами пропасти по полсажени шириной, через которые нам приходилось перепрыгивать. Я умею прыгать; Нагами, например, прыгает очень легко. Но с тяжелым мешком на спине я не мог решиться на такие длинные прыжки.
Мы решили так: Нагами перепрыгивала первой, я перебрасывал ей веревку, к которой привязывал мешок. Она перетягивала узел, и тогда уже спокойно перепрыгивал и я. Со стариком проблем не было. Бэби легко перелетала с ним через ямы и пропасти. Задерживаться на раскаленном базальте не очень приятно. Даже сквозь асбестовые чулки нас донимал жар.
Наконец, перед самым выходом из пещеры, мы натолкнулись на пропасть в семь метров длиной. Никто из нас не решался на такой длинный прыжок. Внизу зияла ужасная глубина, обойти которую не было возможности. А Бэби давно уже была по ту сторону. Взглянув оттуда на нас, она заметила нашу растерянность. Мудрая медведица, не колебалась, быстро встряхнула с себя старика и вернулась к нам, не боясь пропасти.
Я хотел, чтобы Нагами Бэби перенесла первой, а Нагами уступала первенство мне.
И Бэби не терпелось - у нее на лапах не было асбестовых чулок, и базальт обжигал ей пятки, пока мы с Нагами спорили, Бэби сама решила спор - сунула голову между коленями, и я упал на ее спину вместе с узлом, а через мгновение мы были уже на другой стороне. Но Бэби и здесь не остановилась, а побежала со мной совсем из пещеры.
Нагами, заметив наш побег, так завизжала, что эхо пошло между базальтовыми скалами.
Я повернулся к ней и крикнул, чтобы она подождала - медведица немедленно вернется за ней. Но бедная женщина насмерть перепугалась, думая, что я брошу ее. Я только и успел увидеть, как с протянутыми руками помчалась она к пропасти, как ее ноги приготовились к прыжку, как, словно газель, прыгнула Нагами через длинную страшную бездну.
Не знаю, много ли женщин сделали что-то подобное для того, чтобы не отстать от своего мужа. Нагами побежала за мной с такой скоростью, что сразу догнала нас.
И тут моя жена начала смеяться. Я впервые услышал ее раскатистый и мелкий смех. Это смех женщины, которая радуется и любит, стал для меня лучшей в мире песней, самой милой музыкой. Нагами крепко обняла меня за шею. Я упрекал ее за отчаяние, а она целовала меня и смеялась. Меня перепугало на смерть, что женщина могла разбиться, а она была счастлива за свою победу.
До сих пор Нагами всегда отводила глаза, когда я смотрел на нее, а с этого времени она вся как-то сияла, лучилась.