Но старик не отступал, а я, чтобы не волновать Нагами, пошел на уступки, задумав что-то, что навсегда отбило у старого охоту приносить жертвы зерном. Ламек для первого жертвоприношения брал зерно того египетского растения, зерна которого очень похожи на семена мака. Но они одновременно похожи и на зерна ружейного пороха.
Как я уже говорил, жертва принимается только тогда, когда дым от нее поднимется прямо в небо.
Понятно, что в этом сыром, мрачном воздухе жертва Ламека не могла быть принята. Дым от зерен «мака», как только поднялся над огнем, сразу же расстелился по палубе. Старый отчаялся.
- Подожди, отец! - Сказал я. - Теперь попробуем моим маком.
И я бросил на огонь горсть пороха. Дым после взрыва потянулся прямо вверх.
Только после этого я окончательно добыл благосклонность старика. Старик признал, что я - правоверный, жертву которого небо принимает радушно.
С этого времени Ламек ежедневно приносил в жертву тот «мак», дым которого летит прямо в небо. Я не знаю, не лучше было бы, если бы во всем мире, где только есть и производится порох, употребляли его только для такой цели, как Ламек?
После того как мы устроились на корабле, я должен был сориентироваться. Что же, собственно, случилось с этой землей?
Для обсерватории я выбрал вершину в юго-западной части горы Цихи, куда перевез найденные на корабле приборы - диоптрий, подзорную трубу, секстанты, астролябию - и разложил их под открытым небом.
Первый взгляд с высоты убедил меня, что наша суша действительно большой плавучий остров, она оторвана от большого континента и по форме похожа на остров Исландию.
В северной ее части возвышается действующий вулкан, а сам остров остро, как шпора, врезается в ледовое море. Зарева на западе и востоке, освещающие зигзагообразные очертания острова, вероятно, произошли от большой массы нефти, которая еще долго будет гореть на поверхности моря.
Но почему весь остров не окружен горючей нефтью?
Причина заключается, видимо, в том, что южная открытая часть острова широкая, с этой стороны южные ветры и морское течение толкают остров на север.
С обеих сторон острова поднимается пар и покрывает остров сводом густых облаков, освещенных горючей нефтью и горящим вулканом. Это сияние вроде заката перед бурей, и при свете его четко очерчиваются с обеих сторон плавучие ледяные горы, между которыми проходит наш корабль, направляясь все время на север. И я везу с собой маленький континент с особыми климатическими и геологическими условиями.
Вместо солнечного света над нами краснеет купол неба. Облака, непрерывно поднимаются, не допускают сюда холода Северного полюса, а тлеющий под слоем земли каменноугольный пласт создает здесь тропическое тепло. Это тепло, однако, не может проходить вглубь сквозь песочные и глиняные слои, лежащие под каменным углем, поэтому и не может растопить ледяной почвы острова. Тепло распространяется только вверх, и поэтому на поверхности уже нет льда. Долины залиты огромными озерами. Скоро раскаленная земля осушит эти озера, в тине и топях обязательно появится и разовьется новая животная и растительная жизнь. Ведь земля не мертва - она полна зародышей растительного и животного мира. От влаги и тепла все снова оживет и расцветет. Наш островок - как и огромная оранжерея. Здесь нет времен года, нет ветра, потому что земля колышется на воде, плывет вместе с ветром, и чем ближе мы будем продвигаться к Северному полюсу сего более или менее одинаковым давлением воздуха, тем будет тише.