297. Катящиеся колеса золотой кареты останавливаются, хрустя гравием; какая-то девушка хочет выйти, носок ее туфельки уже касается подножки, но тут она видит меня и вновь скрывается в карете.
298. Была когда-то такая головоломка — дешевая, незамысловатая игрушка размером ненамного больше карманных часов; ничего поразительного в ее устройстве не было. На красно-коричневой деревянной поверхности были вырезаны голубые запутанные дорожки, приводившие к маленькой ямке. И такой же голубой шарик под воздействием наклонов и встряхиваний сначала вбрасывался на одну из этих дорожек, а затем скатывался в ямку. Как только шарик оказывался в ямке, игра оканчивалась, и если хотели начать ее снова, шарик надо было вытряхнуть из ямки обратно. Все это было накрыто толстым стеклянным куполом, так что головоломку можно было сунуть в карман и носить с собой, и где бы потом ни оказался, можно было достать ее и играть.
Когда шарик был без дела, он обычно гулял, заложив руки за спину, туда и сюда по возвышенности, а дорожек избегал. Он полагал, что во время игры достаточно еще намучается с этими дорожками и что вне игры у него есть все основания претендовать на право отдыха на свободной поверхности. Иногда он по привычке смотрел вверх, на стеклянный купол, не имея, однако, намерения что-то там наверху узнавать. У него был один широкий желоб, и он утверждал, что не создан для узких дорожек. Что было отчасти справедливо, так как эти дорожки действительно едва могли его вместить, но и несправедливо, так как на самом деле он был очень тщательно подогнан под ширину этих дорожек, однако удобными для него эти дорожки не должны были быть, в противном случае не было бы головоломки.
299. Мне было разрешено войти в чужой сад. При входе пришлось преодолеть некоторые затруднения, но в конце концов какой-то мужчина, привстав из-за столика, воткнул мне в петлицу темно-зеленую метку, проколотую булавкой.
— Это, наверное, орден, — сказал я в шутку, однако мужчина только слегка похлопал меня по плечу, словно желая успокоить, но почему надо было меня успокаивать?..
Обменявшись взглядами, мы пришли к молчаливому соглашению, что теперь я могу войти. Однако, пройдя несколько шагов, я вспомнил, что еще не заплатил. Я хотел вернуться, но как раз в этот момент увидел, что у столика стоит высокая дама в походном плаще из желтовато-серой грубой материи и отсчитывает на столе крохотные монетки.
— Это за вас, — крикнул мне через плечо низко склонившейся дамы тот мужчина, по-видимому, заметив мое беспокойство.
— За меня? — недоверчиво переспросил я и оглянулся назад, проверяя, не относится ли это к кому-то другому.