– А ты как один остался? Прости, если спрашиваю, но интересно, такой человек, как ты… мог бы защитить их.
– А какой я человек, Яр?
– Ну… – юношу этот вопрос застал врасплох. Он никогда не размышлял о качествах Игоря. Казалось, они лежат на виду, и вот сейчас, когда его спросили, он задумался. Потом начал перечислять. – Храбрый. Верный. Волевой.
– И благодаря этим качествам я лишился семьи, – добавил Потемкин.
– Но как?
– А вот так! – мужчина на несколько долгих минут замолчал, вспоминая, вороша в памяти давно минувшие события, а потом, когда Яр уже потерял всякую надежду услышать продолжение, заговорил: – Это не те качества, которые в этом мире помогают. Вот если бы я был трусом, то не повел бы семью очертя голову в мифическое место, где якобы жизнь лучше, чем везде. Я бы спрятался с ними где-нибудь и, дрожа от страха, вел вполне нормальную, хоть и скотскую жизнь. Зато мои близкие были бы живы и рядом. Как Воевода – да, он трус! И самодур, к тому же! Окопался с негодяями, сделал из них избранных, окружил себя верными людьми, спрятался за их спинами и спинами тех, кто добывает ему пропитание, охотится, исследует для него дальние земли, погибает. А он пользуется! И не может организовать хоть какую-то поддержку всем этим людям. Минимум – вот его программа. Чтобы только люди не сбегали в отравленную и чужую пустошь, где им будет лучше, чем в стенах города. Все остальное забирает себе и охране своей, готовой любого порвать за эти блага. Трусы сейчас все имеют! Живут удобно, да за чужой спиной! Куда удобней выживать, прячась, а я – с храбростью, силой, верностью, как ты сказал, и волей ничего в этом мире не стою, вот и потерял все… что имел в этой чертовой жизни. И права Лида: вон, и вас толкаю на смерть. Жора уже погиб.
– Но это не так! – горячо возразил Яр. – Мы сами…
– Да не сами! Не сами, Яр. Вот скажи, снялись бы вы с места, не появись в ваших краях я и не соберись дальше?
– Да! Я думал об этом!
– Знаешь, Ярослав, думать и делать – совсем разные вещи. Согласись, что мысль была, что не выживешь в одиночку? Что не сможешь один, без людей? Что повесишься на первой березе… – юноша сник, не зная, что ответить. – Вот и Ольга с Лидой – также. А особенно Жора!
– Ну-ть, хватить! – прервала лекаря женщина. Они с Ольгой давно затихли, вслушиваясь в разговор. – Жора мужичищем умер! Нас, окаянных, защищая! Плохо? Плохо! Но прозябание в катакомбах, где его не считали за мужика, лучше, что ль? А я-тоть благодарностью тебе обязана, свел нас вместе, любить заставил! Жизнь почувствовать, хоть на чуть-чуть!