Как только участники ужина находили предназначавшиеся для них места на площади, тут же начинали раскладывать принесенные с собой столы. Жан Филипп в самом лучшем расположении духа наблюдал, как Валерия накрывает стол своей скатертью, а Бенедетта, Шанталь и другие женщины их группы разворачивают свои. Все они привезли с собой льняные салфетки, посуду белого фарфора и хрустальные бокалы. Бенедетта захватила канделябры работы Буччелатти[8], а Шанталь принесла белые свечи и серебряные подсвечники. Накрытые их группой десять столов, поставленные в ряд на пронумерованные места на площади, выглядели великолепно, как, впрочем, и все остальные. В четверть десятого все столы были накрыты, а в половине десятого все участники Белого ужина уже наполняли бокалы. Когда Шанталь взглянула на сидящего напротив нее Ксавье, он ослепительно улыбнулся ей.
– Не могу поверить, что я здесь со всеми вами, – произнес он так, чтобы слышала только она, и поднял свой бокал с шампанским, чокаясь с ней.
Дхарам опять привез для всех икру, закуски передавались с одного стола на другой, все участники выложили свои кулинарные шедевры. Гомон, смех и оживленные разговоры были слышны по всей площади, а к тому времени, когда окружающие принялись за еду по-настоящему, солнце уже село. Тогда были зажжены свечи, и площадь осветилась мерцанием живых огоньков на четырех тысячах великолепно накрытых столов. Восемь тысяч добрых друзей наслаждались общением друг с другом под звездным небом.
– В прошлом году я мог только мечтать снова оказаться здесь с тобой, – сказал Дхарам Бенедетте.
Последний Белый ужин стал теперь для Бенедетты лишь мрачным воспоминанием о том, как Грегорио встал из-за стола и скрылся в ночи. В действительности их брак прекратился именно в ту ночь, когда родились близнецы. А сейчас она здесь с Дхарамом, самым добрым человеком, которого она когда-либо встречала в своей жизни.
Жан Филипп прохаживался вдоль стоявших в ряд столов, убеждаясь в том, что все счастливы и наслаждаются общением. Время от времени он подходил к Валерии и нежно целовал ее. К концу ужина, в одиннадцать часов, участники зажгли бенгальские огни, взорвав яркими искрами темное парижское небо, и заиграл оркестр. Бенедетта и Дхарам в числе первых вышли на отведенную для танцев площадку, тогда как остальные друзья еще беседовали и лакомились десертом.
А спустя полчаса Ксавье достал из-под стола свою загадочную коробку, открыл и начал доставать оттуда бумажные фонарики. Когда его взгляд упал при этом на Шанталь, он улыбнулся так, что она сразу поняла, о чем он подумал: «Родная, это ведь наш юбилей. Все началось в такой же вечер год назад». Теперь они обожали друг друга и жили вместе. Один фонарик за другим Ксавье зажигал для своих друзей за столами, потом – для группы, что сидела за ними, и еще – для той, что сбоку. Мало-помалу сидевшие за другими столами тоже стали зажигать фонарики, держа их над головой. А когда они полностью заполнялись горячим воздухом и ярко освещались изнутри, их отпускали и провожали взглядами огоньки, улетавшие в ночное небо. Зрелище было столь же красиво, как и раньше.