Он нерешительно поглядел на Настю.
— Нам, наверное, пора. — Она встала из-за стола, и Валентин поднялся вслед за ней.
— Я знаю одну деревеньку под Москвой, чудом прохлопанную дачниками… Удивительно красивое место, у меня там когда-то дед жил…
— Странно, — протянула Настя, словно не слыша слов Валентина, — за целый день я ни разу не вспомнила о Паше… Это ужасно!
— Почему? — спросил он сухо.
— Я чувствую, что, когда думаю о нем, это… это как-то помогает… ему!..
— Настя… — Панкратов внезапно охрип. — Я тебе давно хотел сказать… Ты мне очень нравишься… Не просто нравишься…
— Нет! — Девушка поспешно прикрыла майору рот ладонью. — Ты же знаешь, я несвободна!..
— Настя, его нет в живых, понимаешь? Нет! Рано или поздно ты это осознаешь, Настенька, и я все сделаю для того, чтобы мы были вместе… Мы будем вместе! Я хочу, чтобы именно ты родила мне ребенка, я…
— Замолчи!
Майор, наконец, спохватился и опустил глаза:
— Извини…
— Для того чтобы родить ребенка, совсем не обязательно быть вместе. — Настя покачала головой.
— Почему? — упавшим голосом спросил Валентин.
— Потому что я уже…
— Что — «уже»? — Он поднял голову и теперь смотрел на Настю с удивлением, не понимая, что она имеет в виду.
— Уже беременна, — ответила девушка и твердо посмотрела майору Панкратову в глаза.
Людмила Александровна Завьялова выключила душ и, протерев сухим полотенцем запотевшее зеркало, оценивающе вгляделась в свое отражение. Что ж, Настя, пожалуй, не слишком преувеличила, говоря о ее коже… К тому же если учесть возраст…
Она удовлетворенно улыбнулась и прислушалась к голосу Андрея за дверями ванной.
— Ты меня слышишь? Так вот… Была такая история про девочку, которую все считали некрасивой. Она и сама полагала, что не имеет права жить на этом свете. Потом оказалось, что жила она среди уродов. Забыл, кто это написал…
Людмила усмехнулась, накинула на плечи висевший рядом с зеркалом махровый халат и вышла из ванной.
— Андерсен, «Гадкий утенок». — Она внимательно посмотрела на Славина, расслабленно лежавшего на кровати поверх покрывала.
— Нет, — вздохнул он. — Кажется, Куприн…
— Неужели ты читал Куприна?
— Прочел случайно. Так вот… Я чувствую себя этой девочкой: мечусь, кривляюсь. Строю глазки этим… малолеткам… Знаю-знаю, — пресек он попытку Людмилы что-то сказать, — и Пресли, и битлов раскручивали так же. Но они потом шли дальше, а я, похоже, так и останусь… девчачьим певуном!
— Вряд ли! — Людмила подошла к Славину и присела рядом. — При твоем образе жизни ты очень скоро растолстеешь, постареешь, и все тебя забудут.
— Возможно, — согласился он спокойно. — Хотя бы потому, что все лучшее в жизни всегда достается мерзавцам… Люда, я хочу снять клип! Классная обработка арии Риголетто, оранжировка Грува. Там будет такой драйв, как в шторме у Ванессы Мэй, даже круче! А я буду летать весь в черном, как Демон!..