От этих размышлений меня отвлёк резкий рывок. Не успев даже пискнуть, не то, что как-то воспротивиться, я оказалась буквально стиснутой в объятиях. Ещё прохладные и сладкие после коктейля губы властно заткнули мой приоткрывшийся для возмущённого восклицания рот.
Первую пару мгновений я хотела вырваться. Потом подумала, что делать этого не стоит, чтобы не обращать на себя лишнего внимания. А потом вообще перестала думать. Всё равно толком не получалось, да и не хотелось совершенно. Тут бы вспомнить, что дышать когда-то нужно. А дышать было трудно...
Не знаю, насколько я потерялась во времени и пространстве, растворившись в непонятных для меня ощущениях и чувствах, не желая выбираться из их бесконечного потока. Но реальность неизбежно предъявила свои права. Оторвавшись от моих губ, но продолжая удерживать меня за шею и затылок, Рейн шепнул:
— Не шуми, пока он не ушёл.
— Кто?
Не дожидаясь ответа, я чуть повернула голову, попутно пытаясь сфокусировать взгляд на соседнем столике. Точнее, на мужской фигуре, стоящей рядом с ним спиной к нам. Кажется, этот приметный пиджак под змеиную кожу я видела рядом с Альфи.
Наконец одна из девиц, не переставая пьяно хихикать, поднялась с дивана и, пошатнувшись, повисла на локте парня. Тот галантно поддержал её, и вместе они двинулись через танцпол к бару, где как раз чему-то бурно радовалась окружающая Красавчика компания.
— Убрался, — облегчённо выдохнул Рейн, почему-то не спеша меня отпускать.
— Кто это был? — пробормотала я, не рискуя пошевелиться.
Даже под страхом смертной казни не смогла бы сказать, когда и как оказалась сидящей у Рейна на коленях. Вот сейчас мы замерли нос к носу. Тёплые пальцы, зарывшиеся в волосы, продолжали удерживать мою голову.
— Один не очень хороший знакомый, — едва слышно ответил Рейн.
Я устало прикрыла глаза и перевела дыхание. Всё-таки идея была плохая, не стоило нам сюда идти. Костан, поди, и один бы справился. Ну, или в компании с кем-нибудь другим. А я уже устала бояться каждого в этом зале.
— К чёрту, — неожиданно выдохнул Рейн и снова притянул меня к себе.
У меня мелькнула ровно та же мысль. Сейчас между нами не было ничего: ни социальной пропасти, ни табуна племенных невест, ни ханжеской морали общества. Кто здесь нас осудит? Кто вообще узнает, что это были мы? И когда ещё представится возможность вот так, медленно и вдумчиво прикоснуться губами, изучить каждую линию, распробовать каждый оттенок пьяняще сладкого вкуса?
— А мне перепадёт что-нибудь?
Волшебство мгновения разлетелось вдребезги. Поспешно отстранившись, я сползла на диван и снова вжалась спиной в угол. Опустила глаза, чувствуя, как краска смущения сжигает щёки, схватила первый попавшийся стакан и сделала большой глоток.