— Слабые, — шепнула я.
— Этого достаточно. Стресс иногда обостряет чувствительность. Завтра нам нужно будет отсюда уйти.
Я тяжело вздохнула. Раз так, нужно отдохнуть, обязательно поспать, иначе просто не встану на ноги. Но страх не желал проходить, я никак не могла успокоиться. И не понимала, почему это происходит. Кажется, от этого непонимания делалось только хуже.
— Подожди, я сейчас.
Он снова ушел на кухню. Через минуту зашумела вода, потом звякнула посуда, и погас свет. Рейн вернулся в комнату, прилёг на край дивана и притянул меня к себе. Я вздрогнула и хотела попытаться отползти, но в последний момент заставила себя остановиться. После того, как сама затащила его в постель, глупо было изображать недотрогу.
Прохладные пальцы скользнули под футболку и начали медленно двигаться вверх по позвоночнику от поясницы, разминая напряжённые мышцы, останавливаясь на каких-то точках и сильно нажимая. Странно, но от этого сразу стало легче, сердце сбавило темп, страх начал отступать.
— Спи.
Я вздохнула, устраиваясь поудобнее. Глаза уже начали закрываться сами собой, но в голове неожиданно всплыл вопрос, давно маячивший где-то на самом краю сознания. Раньше я не решалась его задать, даже старалась попросту выбросить из головы, но сейчас, в расслабленной полудрёме, он всё-таки сорвался с языка.
— Почему ты сказал, что никогда не сможешь меня забыть? Чтобы я успокоилась?
— Я испугался, —тихо ответил Рейн. — Спи.
Прежде чем окончательно провалиться в сон, я успела подумать, что была права. Просто ляпнул первое, что в голову пришло, чтобы прекратить мою истерику. А я себе напридумывала...
Проснулась я от того, что солнечный луч, проскользнувший между занавесками, упал мне прямо на лицо. Спросонок поморщилась, отворачиваясь и зарываясь лицом в подушку. Потом приподнялась на руках, протирая глаза. На кухне звенела посуда, по коридору оттуда доплывал вкусный запах жарящегося бекона.
Я села в кровати, кутая голые ноги в одеяло, и, наконец, заметила Рейна. Он устроился прямо на полу у окна, спиной ко мне, сложив ноги калачиком. Медитировал, не иначе. Я не решилась его отвлечь, вместо этого закрыла глаза и прислушалась к себе.
Кажется, после сна мне полегчало. Во всяком случае, слабость и головокружение отступили, я даже чувствовала себя относительно бодрой. И очень, очень голодной. Запах бекона с кухни заставил сглотнуть. Хоть прямо сейчас беги и начинай клянчить кусочек.
Я рассеянно огляделась, и только тут сообразила, что одежда моя осталась наверху. Щёки и уши вспыхнули от стыда. Наверняка Марта уже заметила, где я провела ночь. И что она теперь подумает? А что тут можно подумать? И что подумать стоит? Да и какая разница, она не будет сильно далека от истины.