– А вы где? – не своим голосом спросила она.
– В каком смысле?
– На фотографиях.
– Вы же знаете, что меня здесь и не должно быть.
– Но ваш прапрадед?
– Думаю, вот этот. – Финн указал на портрет маленького мальчика в толстовке и панталонах с той же самодовольной ухмылкой.
– А где ваш прадед, брат моего предка?
– Он был младшим сыном, катание на коне ему не было положено, – ответил Финн.
– Значит, его выгнали из семьи, и его дети ели в голод картофельные очистки? – пробормотала Джоу. – Мы можем его сжечь?
– Кого, коня?
– Он просто отвратителен.
Финн отошел и стал рассматривать коня. Действительно, гадкая игрушка. Конь выглядел лощеным и высокомерным. Слишком маленькие для его размера глазки выражали презрение.
– Я лорд Гленконейл, – мягко сказал Финн. – Имею право покачаться на этом коне, если захочу.
– Вы его раздавите.
– Тогда вы меня сфотографируете стоящим над поверженным чучелом коня. Это будет последнее прости.
Джоу попыталась улыбнуться, но ее душил гнев.
– Эта семья не привыкла делиться. Все время, пока я росла, игрушки лежали здесь без дела, – прошептала она. Гнев, копившийся все эти годы, готов был вырваться наружу. – Я ненавижу их всех.
– Даже кукол? – изумился Финн.
– Всех, – повторила она.
– Они продадутся.
– Я бы их сожгла. Все дети, которые в них играли, знали, кто они, и нашли свое место под солнцем, все, кроме меня. Кроме нас. Если игрушки не нужны вашей семье, я бы отправила их на костер.
– Все мои братья – успешные бизнесмены. У моих племянников и племянниц горы игрушек, – улыбаясь глазами, сказал Финн. В его голосе прозвучали нотки понимания. – Итак, костер? Отличная идея. Помогите мне вынести коня.
Джоу с удивлением посмотрела на Финна. Он говорил так, будто ее предложение было обыденным делом.
– Что, прямо сейчас?
– А чего тянуть? Должен же я воспользоваться своим правом делать то, что хочу. На моей ферме коровы кланяются мне в пояс, когда я прохожу мимо. – Он недовольно посмотрел на коня. – Он покрыт сверху лаком, так что будет гореть не хуже фейерверка.
– Разве мы можем?
– А зачем тогда было предлагать? – спросил он. – Для лорда Гленконейла нет ничего лучше хорошего костра. – Повернувшись, он обвел взглядом дорогие игрушки и поморщился. – Если продать хотя бы одну из них, то семья прожила бы месяц на эти деньги во время голода. Если бы здесь была пожарная машина, я бы ею не воспользовался. У наших предков был странный вкус. Итак, все головы на плаху. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.