- Я с тобой тогда.
- Вряд ли тебя туда пустят, но, если останешься, буду благодарен. Мне спокойнее будет.
- Плохие предчувствия? - всерьез интересуется пилот.
- Нет, ничего такого. Хочу просто поговорить кое с кем.
Мне уже надоело, что многие вокруг знают обо мне больше, чем я сам.
Не пора ли узнать причину?
Интерлюдия.
Жарко. Стены монастыря давали прохладу, но при любом выходе наружу ряса липла и путалась в ногах, напоминая о принятом сане. Нет, старик не тяготился своим монашеством. Лет ему было немало, жена давно скончалась, упокой Господь ее душу. Да и молодым стоило дать дорогу...
- Господин, к вам посетитель, - постучавшийся послушник доложил как-то неуверенно, что сразу привлекло внимание.
- Ко мне? - мало ли кто мог приехать, но именно сегодня никаких визитеров не ожидалось.
- Он сказал - к монаху лет семидесяти восьми, принявшему сан в июле 1996 года, и, обладающему влиянием.
- Любопытно...
- Из всей братии только вы подходите под определение. И еще, он передал это, - послушник развернул грубоватую ткань, являя на свет старинную золотую чашу с вложенным документом, - Мы все проверили, чаша чиста, бумага тоже.
Лист бумаги гласил, что чаша датируется концом шестнадцатого века и с большой долей вероятности принадлежала первому в династии Романовых - Михаилу Фёдоровичу. Экспертное заключение было подписано директором Петербургского государственного музея и имело все необходимые печати и отметки об экспертизах. Приложенная к официальной бумаге записка гласила: "Я подумал, вам будет приятно вернуть имущество вашего предка. С всемерным уважением, Егор Васин (бывш.Васильев)"
- Наш пострел везде успел, - скрипуче пробормотал себе под нос монах.
- Еще что-нибудь было?
- Нет, господин, только это.
- Ну, что ж, уважим дарителя. Он еще здесь?
- Да, господин. Прикажете просить?
- Проси. Но не сразу. Пусть ко мне сначала Урский подойдет.
До сих пор не знаю, совершаю я ошибку или нет?
Вручив после долгих препирательств заготовленную посылку привратнику, удостоился короткой реплики:
- Ждите.
Ждал. Три часа на самом солнцепеке перед воротами кротости и смирения мне не прибавили, но деваться было некуда. Если визит к Задунайским превышал мой уровень на голову, то здесь я вообще был букашкой под микроскопом. Единственное, из-за чего сунулся сюда - страстное желание хоть как-то определиться с дальнейшими планами на будущее. Раз вселенная подкинула мне такой жирный бонус в виде второй жизни, да еще в не самых худших стартовых условиях, то глупо было бы не реализовать все давно похороненные в прошлом мире мечты и амбиции. Там мне во многом помешало ранение, слишком сложно привыкал к отсутствию ведущей руки, потом еще долго не мог адаптироваться к внезапно грянувшему капитализму и рыночным отношениям, а дальше - просто плыл по течению, решив, что мое время уже ушло. Так себе оправдания, если быть честным хотя бы с самим собой, но других нет.