Из других директоров, работавших впоследствии, ученым был только искусствовед, историк античного искусства, Оскар Фердинандович Вальдгауер. Он был директором Эрмитажа недолго, исполняющим обязанности в 1927–1928 годах Вальдгауер в числе первых ввел научные методы организации музейной экспозиции.
В числе остальных мы видим профессиональных революционеров Германа Владимировича Лазариса, который мелькнул в Эрмитаже с февраля по ноябрь 1928 года, и Павла Ивановича Кларка – с декабря 1928 по август 1929 года. Революционером был и Владимир Иванович Забрежнев. Впрочем, у этого сотрудника НКВД имелось столько псевдонимов, что он вряд ли сам твердо помнил, как его зовут. Он тоже лишь мелькнул… Как и один из первых советских дипломатов, Леонид Леонидович Оболенский. Он постоянно подчеркивал, что к роду князей Оболенских никакого отношения не имеет. Эрмитаж он возглавлял несколько месяцев в последний год своей жизни. По словам его сына: «ничего не успел продать и ничего переставить. Успел только покрасить Зимний в бирюзовый цвет, каковым он был до того как его выкрасили в красно-коричневый, цвета запекшейся крови».
Торговлей сокровищами Эрмитажа активно занимался в 1930– 1934 годах советский дипломат, партийный деятель Борис Васильевич Легран. В 1934 году Леграна на посту директора Эрмитажа сменил его заместитель Иосиф Абгарович Орбели. Сам же Легран умер своей смертью и погребен на Коммунистической площадке Александро-Невской лавры. Возможно, это спасло его от репрессий.
С того времени директорами Эрмитажа неизменно становились крупные ученые. Рассказывать об археологе и востоковеде Иосифе Абгаровиче Орбели можно долго. Академик АН СССР с 1935-го, первый президент Академии наук Армянской ССР в 1943–1947 годах, он был ученым громадного масштаба.
Доцент Петроградского университета в 1917 году, профессор кафедры истории Переднеазиатского Востока Лазаревского института в 1918-м, с 1919 года он был преподавателем Петроградского археологического института, профессором кафедры истории восточного искусства Петроградского университета, членом Российской Академии истории материальной культуры (РАИМК), руководителем разрядами археологии и искусства Армении и Грузии этой академии и ученым секретарем Коллегии по делам музеев Народного комиссариата просвещения РСФСР. С 1 сентября 1924 года он стал помощником директора Эрмитажа. В страшные годы блокады, в 1941 – 1942 годах, Орбели руководил охраной и эвакуацией Эрмитажа и ленинградских учреждений Академии наук СССР. В 1944 году он работал в составе чрезвычайной комиссии по обследованию ленинградских дворцов: определял меру ущерба, нанесенного культурным ценностям авиацией и артиллерией противника. Это позволило ему в 1946 году выступать свидетелем на Нюрнбергском процессе.