– Она просто посмотрела на детей и сразу же ушла? Ничего не сказала? С детьми не поговорила, хотя бы по имени их назвала?
– Нет, говорю же, нет! Просто заглянула, словно для того, чтобы удостовериться, что они здесь, и потом как-то очень быстро, даже не оглядываясь, вышла.
Удивительное дело! Я махнул рукой, пробормотав что-то типа «ладно, разберемся», и вернулся в спальню к Лене. Рассказал ей о визите Жени.
Лена не удивилась, сказала, что Катя и раньше рассказывала ей о ней, о том, что моя бывшая жена якобы время от времени появляется рядом с нашим домом, высматривает детей.
– Ты не должна переживать и вообще думать об этом, – попытался я ее успокоить. – Я с этой женщиной официально разведен, но поскольку было принято решение, что дети останутся у меня, то не было никакого дележа детей, никаких споров-судов, мне даже алименты ее не нужны. Я ее отпустил. Она просто ушла из нашей жизни и все.
– Да я и не переживаю, Игорь. Мне бы только на свободе остаться. Ты не будешь возражать, если мы с Катей выйдем в подъезд, покурим? Прятаться как-то глупо, да и курю я мало… Надеюсь, и Кате не влетит?
Я улыбнулся, она была тогда как ребенок. Никогда я не видел ее такой беззащитной, уставшей, всецело мне доверившейся, напуганной, со смешными детскими повадками, проступившими сквозь прозрачную акварель женственности и таинственности, всего того, что я так любил в ней прежде. Но и новая, другая, она была прелестна, и мое чувство к ней переполнилось нежностью.
Я понимал, что ее желание выйти с Катей в подъезд покурить подразумевало и откровенный разговор двух женщин об угрозе вторжения в нашу жизнь биологической матери моих детей – Евгении. Безусловно, Катя будет вынуждена признаться Лене в том, что она впустила в квартиру мою бывшую жену, зная, что Лене это не понравится. Главное, подумал я тогда, чтобы они не поссорились, и чтобы Катя не бросила нас с детьми. Уж слишком неподходящим было время, да и вообще, Катя была хорошей няней, надежным и ответственным человеком. Нет-нет, чем бы ни закончился разговор, размышлял я, прислушиваясь к звукам в прихожей, где обе женщины собирались, одевались, чтобы выйти в холодный подъезд, я все равно постараюсь их помирить.
И вдруг стало как-то очень тихо, хотя никто никуда не вышел, во всяком случае, я не слышал звука захлопывающейся двери.
– Что-то случилось? – спросил я, выглянув из спальни и увидев замерших в прихожей Катю и Лену. Они стояли с каким-то странным видом, словно только что увидели призрак или столкнулись с чем-то необъяснимым. Обе были бледными, насколько это позволяла увидеть не очень-то яркая, скрытая похожим на цветок ландыша плафоном настенная лампа.