– Я хоть и не специалист, но сдается мне, что вы абсолютно правы. Елена, вы простите мне мое любопытство. Скажите, что вы намерены с ними делать, в случае если они окажутся настоящими? – спросил я.
– Понимаете, у Мирем никого нет. Получается, что они теперь как бы принадлежат мне. Но я ума не приложу, что с ними делать. Думаю, что для начала действительно нужно, чтобы их оценил специалист высокого класса, настоящий ценитель старинных драгоценностей.
– Вот тут я с вами абсолютно согласен! Вам нужно отдать их на искусствоведческую экспертизу, после чего вы будете уже уверены в том, что это не подделка, возможно, вам назовут автора этого изделия, то есть ювелира, ну и оценят, конечно! Могу порекомендовать вам, к примеру, «Коллегию экспертов и оценщиков ювелирных изделий и антиквариата», куда я уже обращался не раз, расследуя дела своих клиентов.
– А могу ли я попросить вас заняться этим, Ефим Борисович? Но с условием, что мое имя нигде не будет фигурировать? Разумеется, за вознаграждение!
– Хорошо.
– Тогда заберите их. Минутку, я вам отдам холщовый мешочек, в котором они и были.
– А можно вопрос? – не удержался я, сгораемый от любопытства. – Скажите, как вам удалось провезти эти сапфиры через границу?
Елена улыбнулась, вышла из кухни и вернулась, положив на стол массивные серьги из бирюзы.
– Они двойные. Мое ноу-хау. Конечно, рисковала страшно, но я вся тогда была увешана бирюзой и надеялась, что серьги никто не заметит. Честно говоря, я чуть не поседела от страха. Но я делала это ради Мирем. А она… Она не дождалась, хотя все было готово к ее приезду, умерла… Убила бы, удушила бы этого Меттина!
Поблагодарив хозяйку за чай, мы распрощались с Львовой и Игорем, и я ушел, унося в кармане холщовый мешочек с сапфирами.
Я сама не могла себе объяснить, как могло такое случиться, что я так расхрабрилась, осмелела и позволила себе мало того, что обыскать комнату покойного Львова, так еще и слегка допросить Елену. А потом и вовсе приняла участие в общем разговоре. Напустила туману. А что мне еще оставалось делать, если у меня на руках были лишь почти неосязаемые нити подозрений и догадок?! И неудивительно, что на эти чеки, бумажные квитанции, которые вкладываются в посылку из интернет-магазинов, никто из работников наших доблестных правоохранительных органов не обратил внимания. Я тоже неоднократно заказывала по Интернету вещи, продукты и, распаковав посылку, чтобы убедиться, что все в порядке, сразу же выбрасывала упаковку вместе с этими чеками в мусорное ведро, поскольку была уверена, что мне они больше никогда не пригодятся. У меня на рабочем столе компьютера была специальная папка, в которой я хранила электронные варианты этих же чеков, скрины – этой информации было вполне достаточно, чтобы в случае необходимости заглянуть туда и все выяснить. Кроме того, по желанию можно было бы найти и письма-заказы из этих магазинов на почте, да и в историю обращений заглянуть. Уверена, что такая же возможность была и у Львова. И уж никто и никогда не убедил бы меня в необходимости хранить бумажные варианты этих чеков. Однако Львов-то хранил! Я осмотрела его комнату. Он был аккуратистом, в его шкафах был идеальный порядок, у него даже пижама под подушкой была сложена, как на витрине магазина! В его письменном столе так же все было аккуратно сложено, систематизировано. И я не заметила у Львова никакого бумажного мусора, всего того хлама, который подчас накапливается в наших письменных столах или на книжных полках, всего того, от чего можно было бы давно избавиться, да рука не поднимается или просто лень. (Это после до меня дошло, что в ящиках письменного стола никто из оперов, экспертов или следователей ничего не искал. Ну не могли же они, переворошив их, сложить их так же аккуратно, это полный бред!)