| "I am sorry, sir," he said, shortly but civilly, "none of us seem to have anything red to lend you. | -- Извините, сэр,-- сухо и вежливо отрезал он,--ничего красного никто из нас вам предложить не сможет. |
| But why, if one may ask..." | Но зачем, позвольте спросить... |
| "I thank you, Senor, it is nothing. | -- Благодарствуйте, сеньор, не извольте беспокоиться. |
| I can, since there is nothing else, fulfil my own requirements." | Как обстоит дело, то мне придется обойтись собственными возможностями. |
| And standing for a second of thought with the penknife in his hand, he stabbed his left palm. | И, на миг задумавшись, он, все с тем же перочинным ножичком в руке, вдруг полоснул им по ладони. |
| The blood fell with so full a stream that it struck the stones without dripping. The foreigner pulled out his handkerchief and tore a piece from it with his teeth. The rag was immediately soaked in scarlet. | Кровь хлынула струей: чужестранец вытащил платок и зубами оторвал от него лоскут -приложенный к ранке, лоскут заалел. |
| "Since you are so generous, Senor," he said, "another pin, perhaps." | -- Позволю себе злоупотребить вашей любезностью, сеньор,-- сказал он.-- Если можно, еще одну булавку. |
| Lambert held one out, with eyes protruding like a frog's. | Ламберт протянул ему булавку; глаза у него стали совсем лягушачьи. |
| The red linen was pinned beside the yellow paper, and the foreigner took off his hat. | Окровавленный лоскут был приколот возле горчичного клочка, и чужеземец снял шляпу. |
| "I have to thank you all, gentlemen," he said; and wrapping the remainder of the handkerchief round his bleeding hand, he resumed his walk with an overwhelming stateliness. | -- Благодарю вас всех, судари мои,-- сказал он, обращаясь к окружающим; и, обмотав обрывком платка свою кровоточащую руку, двинулся далее как ни в чем не бывало. |
| While all the rest paused, in some disorder, little Mr. Auberon Quin ran after the stranger and stopped him, with hat in hand. | Публика смешалась, а коротыш Оберон Квин побежал за чужестранцем и остановил его, держа цилиндр на отлете. |
| Considerably to everybody's astonishment, he addressed him in the purest Spanish: | Ко всеобщему изумлению он адресовался к нему на чистейшем испанском: |
| "Senor," he said in that language, "pardon a hospitality, perhaps indiscreet, towards one who appears to be a distinguished, but a solitary guest in London. |