— К тетке так к тетке. Музыку брать?
И вот мы шагаем по переулку, неся по очереди аккордеон.
Тетка встречает нас без особого энтузиазма. У нее в комнате сидит какой-то лысый субъект с отвислыми, как у моржа, усами. Он отправляет под свои усищи кусок пирожного и с любопытством смотрит на нас.
— Зря топали, — шепчет мне Воронок, — смотри, какая у него пасть.
— Трудовой резерв? — рыгнув, благодушно спрашивает усатый.
— Племяш мой, — объясняет тетка, — а это, значит, его дружки. Сиротки.
— И я был сироткой, — внезапно объявляет усатый.
— Что-то не похоже, — говорит Сашка.
— Был! — стучит кулаком по столу теткин гость. На столе подпрыгивает бутылка водки.
— В другой бы раз, Андрюшенька, — испуганно говорит тетка.
Она сует ему в карман какие-то сверточки. Но усатый не хочет расставаться с нами. Он разливает водку по стаканчикам и жестом приглашает нас к столу.
— Выпьем за победу! — провозглашает он.
— Это можно, — степенно произносит Сашка и мигом опрокидывает стопку в рот.
— Вот это по-нашему! — смеется усатый.
Он пододвигает Сашке селедку, тарелочку с хлебом. Воронок уплетает за обе щеки, а мы с Андрейкой все еще топчемся у порога.
— Да уж садитесь, коль приглашают, — недовольно бормочет тетка.
От водки мы отказываемся наотрез. Есть же люди, которые пьют такую гадость! Даже Сашка. Вон как у него заблестели глаза! Сейчас он что-нибудь отмочит.
— Рванем, дядя, «Шумел камыш»? — предлагает Воронок.
— Валяй! — милостиво говорит усатый.
Он поет хриплым, прокуренным голосом. Под конец он даже пускает слезу и снова уверяет нас:
— Был я сироткой! Пейте, братцы.
Сашка играет «Позабыт, позаброшен» и делает такое «позабыт-позаброшенное» лицо, что теперь не выдержизает тетка и тоже вытирает глаза платочком. Потом она достает из шкафа вазочку с пирожными. Аккордеон мгновенно умолкает.
Теткин гость трогает клавиши и с уважением говорит:
— Стоящая вещь. Тыщ на десять потянет.
— А вы, извините, кто будете? — с набитым ртом спрашивает Сашка усатого.
— Я — вольный сын эфира, — напыщенно произносит тот.
— На Тишинском работаете? — понимающе говорит Сашка.
— Вот пострел! — восхищается усатый.— Как в воду глядит.
— Уж больно бойкий ваш товарищ, — с опаской говорит тетка, — как бы не обидел он Луку Демьяныча.
— Не обидит, — отвечает Андрейка и подкладывает мне еще одно пирожное.
— Саньку Косого знаете? — любопытствует Воронок.
— Шаромыжник! — отвечает Лука Демьяныч. — На днях обманул меня на пятьсот колов. Больше я с ним делов не имею. Хошь, тебя возьму в напарники?
Он склонился к Сашке и что-то шепчет ему, касаясь Сашкиного лица своими усищами.