— Конечно. Спрашивай.
— Когда ты касаешься кого-то из нас, ты влияешь каким-либо образом на его эмоции?
— Ну, разумеется, — с легким удивлением ответил Си-О — как будто ответ казался ему самоочевидным.
Том глубоко вздохнул. Вот так, коротко и ясно.
— И как это согласуется с твоим третьим правилом?
— Прекрасно согласуется.
— Значит, в твоем понимании «навязывать» — это когда щупальцами поперек туловища и иглу в затылок, да? А когда ты исподволь заставляешь хотеть этого — это уже нормально и по правилам. Я угадал?
Он говорил ровно, стараясь не выдавать своих чувств, хотя в душе у него снова закипал гнев.
— Мне не очень нравится слово «заставляешь», — задумчиво сообщил голос Алекса. — Оно сюда не подходит. Я никого не заставляю хотеть того, чего он сам не хочет. Не свожу с ума и не лишаю свободы воли. Но есть нечто — цель игры, ее конечная точка — которой я стараюсь достичь. В том числе и влияя на ваши эмоции.
— А тебе не кажется, что, действуя такими методами, ты лишаешь нас реального выбора?
— Я никого не лишаю выбора, Том, и ты это знаешь.
Ни хрена я не знаю, подумал Том. Я только знаю, что тону в тебе, как пчела в банке с сиропом, и с каждым днем все меньше понимаю, почему должен сопротивляться.
— И как же это происходит? Контактный яд? Психотропы?
— Если ты позволишь, я покажу тебе. Заверни рукав по локоть и поверни руку ладонью вверх.
Том, помедлив, подчинился.
Серый подлокотник набух углеродной каплей, через секунду вытянувшейся в черную змейку толщиной не больше фломастера. Змейка браслетом охватила его руку, приникла к голубоватым венам на запястье. Том ощутил бархатную прохладу углеродного кольца, скользящую, текучую прохладу, потом несильное нажатие, ничем не напоминающее укол — и полминуты спустя увидел, как на сгибе локтя появилась черная точка, ставшая пятнышком, а потом круглой горошиной. Горошина выросла до размеров вишенки и соскользнула с его руки, впитавшись в подлокотник.
Сердце бухнуло и заколотилось.
Том поднес руку к глазам. Никакого намека на кровь, никакого следа от укола — чистая гладкая кожа. Если бы он не видел это собственными глазами, он не поверил бы, что такое возможно.
— Толщина углеродной нити меньше толщины эритроцита, — не дожидаясь его вопроса, сообщил Си-О. — Она просто раздвигает соседние клетки кожи и кровеносных сосудов, не повреждая их. Соответственно, ты ничего не чувствуешь.
Том оглушено смотрел на свою руку.
— Вот как, — выдавил он, наконец.
Сердце гулко билось в висках. Так легко, так просто. И тело даже не предупредило его болью.