– Еще гноится, – нахмурилась она и принялась обрабатывать рану настойкой пиона.
Когда экзекуция закончилась, она снова укрыла меня.
– Слушай, Гленна, – я проводил ее взглядом к жаровне, где в котелке булькала вода. По комнате расползался запах вареной картошки. – Только я без гроша.
– Самый юркий воришка трех городов, и вдруг нищий? – удивленно спросила она. – Как же такое случилось?
Я не знал, стоит ли ей рассказывать о егерях. Никто не любит сыщиков, но Гленна – особенная. Она никого не осуждает. Наверное, у нее не хватает каких-то клёпок в светлой голове. Она полоумная или святая – кто знает? И все же я не хотел ей говорить.
– Да так, некоторые разногласия. Послушай, меня могут искать. Если что…
– Ты опоздал, – спокойно произнесла она, помешивая половником своё варево.
Мне словно дали под дых.
– Кто? Когда?
– Ты здесь уже три дня, – Гленна повернулась ко мне, и я снова испытал неприятные ощущения от вида незрячего глаза. Будто и впрямь ему были доступны какие-то иные миры и мои мысли, например. – Приходили незнакомцы. Думаю, из Отстойника. Спрашивали о воре.
Я облизал пересохшие губы.
– И что?
Девушка хмыкнула и покачала головой.
– Что ты им сказала? – в нетерпении я повысил голос, хоть знал, что не имею права.
– А что, по-твоему, я должна была сказать? – она смотрела на меня с таким осуждением, что я испытал стыд. Если бы Гленна сдала меня, разве произошел бы этот разговор? Меня бы уже выпотрошили.
Сожалея о несдержанности, я захотел как-то сгладить вину, и произнес:
– Я не хотел доставлять неприятностей. Надеюсь, они не тронут тебя.
– Меня? – она тихо рассмеялась. – Тогда их самих не соберут по частям. Ты же знаешь: у нас люди рабочие, шутить не любят.
Это правда, в Карьере ребята суровые. Не бандиты, но если понадобится – убьют и глазом не моргнут. А за каждого лекаря своего они горой.
Гленна снова смотрела на меня, будто выискивала какую-то еще болячку, а потом отвернулась.
– Да уж, – я тяжело упал на подушку. Ото всех этих волнений накатила слабость, прошиб пот, и невероятно хотелось спать. – Мне бы на ноги встать, а там найду, как тебя отблагодарить. В долгу не останусь.
– Вот как? – Гленна подвигала угли кочергой. – И сколько же авардов стоит твоя жизнь, Арчи? Во сколько украденных колец ты оценишь мои ночи без сна у твоей кровати?
Меня встревожил ее тон. Возможно, я что-то упустил за время отключки. Изменились цены? Карьер стал престижным районом? У Гленны появилось богатое приданое?
– Отдам всё, честь по чести, – заверил я.
Девушка повернулась ко мне. В бликах от углей она не казалась такой уж дурнушкой, изъяны скрадывались тенями.