Необходимо заметить, что большинство высших командиров КБФ на играх и учениях в 1937–1938 гг. действовали довольно неудачно, проявляли формализм и поверхностность в оценке обстановки, прибегали к шаблонам, постоянно недооценивали силы и возможности противника. Причем, это относится не столько к молодым командирам, выдвинутым в результате репрессий 1937–1938 гг., сколько к уже достаточно опытным командирам соединений (К. И. Самойлов, Η. Н. Несвицкий, Г. Г. Виноградский и др.). Иными словами, низкий профессиональный уровень многих представителей КНС флота носил скорее системный, нежели временный характер.
Очень важным и противоречивым моментом, на котором обычно строятся выводы многих авторов относительно причин снижения боеготовности РККА и РККФ в конце 1930-х годов, являются массовые политические репрессии 1937-39 гг. среди командных кадров. Как правило, большинство исследователей всячески абсолютизируют негативное влияние этого фактора на состояние подготовки КНС Вооруженных сил СССР накануне Великой Отечественной войны, утверждая, что именно они нанесли огромный ущерб обороноспособности страны. Применительно к Красной Армии и Военно-Морскому Флоту излишне часто повторяется привычный тезис о громадном ущербе, нанесенном репрессиями подготовке командного состава.
Например, в таком авторитетном труде как «Боевая летопись Военно-Морского Флота, 1917–1941» утверждается, что «на оперативно-тактической подготовке его командного состава весьма отрицательно сказались репрессии 1937–1939 гг., в ходе которых было необоснованно арестовано и уволено из ВМФ более 3000 человек командного и политического состава»[1755]. Однако, ни в этом, ни в других исследованиях не приводится никаких аргументов, свидетельствующих о том, что именно репрессии стали основной причиной снижения уровня боевой подготовки командно-начальствующего личного состава флота. Также не приводится никаких статистических данных, которые бы наглядно свидетельствовали об ухудшении оперативно-тактической подготовки КНС по сравнению с предыдущим периодом. Ведь понятно, что репрессии не могли сказаться на самой методике проведения оперативной и тактической подготовки командиров, поскольку она оставалась неизменной все эти годы.
Учитывая приведенные выше факты, представляется более обоснованным тезис о том, что оперативная, тактическая, морская, техническая и другая подготовка командно-начальствующего состава Краснознаменного Балтийского флота и в период до весны-лета 1937-го года, и в последующий период (1937–1941 годы) находилась на одном и том же, к сожалению, достаточно низком уровне. Значительные недостатки в боевой подготовке Военно-Морского Флота были следствием неудовлетворительной подготовки морских командиров в системе военно-морских учебных заведений страны и довольно формально организованного процесса учебно-практических мероприятий на флоте. Нельзя не заметить, что многие ошибки и промахи, допускавшиеся на играх и учениях КБФ в 1935–1936, а затем и в 1937–1938 гг. неоднократно повторялись и свидетельствовали о глубинных причинах неудовлетворительного положения в самой системе организации боевой подготовки на флотах и подготовки командных кадров в военно-учебных заведениях страны.