– Он всегда такой? – Де Корсото повернулся к продолжавшей стоять у дверей троице.
– Обычно еще хуже, – пожал плечами брат.
– Куда уж, – тяжело вздохнул де Риньи.
Де Борей промолчал, тут же направившись к столу.
– Стоять! – гаркнул де Корсото.
Не знаю, как остальные, но именно в этот момент я поняла, что такое страх. И каковы могут быть его последствия.
Вот только на меня это действовало прямо противоположно. Дядя говорил, что я – как маленькая собачонка. Боится, но кидается. Не потому, что смелая, а как раз оттого, что страшно.
– Кто дал вам право? – мягко, создавая словами музыку, чуть слышно спросила я.
Нет, я не заклинатель, но, когда у тебя брат с утра до вечера тренируется правильно произносить звуки, чему только не научишься.
– Что? – Де Корсото был занят самоуправством де Борея, так что мой демарш едва не пропустил.
– Кто дал вам право кричать на нас? – повторила я, но уже с нажимом.
Брат замахал руками: мол, что ты творишь? Де Риньи предпочел отвернуться, но его плечи вздрагивали, показывая, что маркграф не без труда сдерживает смех. Эдгар просто смотрел на меня, явно не узнавая в обычно сдержанном молодом человеке подобное чудовище.
– И что мне с этим делать? – Несмотря ни на что де Корсото продолжал сохранять самообладание.
– А давайте я его…
– Стоять! – заставив меня отскочить, вновь заорал де Корсото. – Я приказал принести бульон. Здесь что, никто не помнит, как исполнять приказы?!
– Прошу меня простить… – Господин Дорсэ, появившийся так своевременно, был сама невозмутимость. – Куда я могу поставить поднос?
Де Корсото недовольно покачал головой, огляделся и указал на второй, стоявший почти в самом углу стол.
– Господин Лонье, – проходя мимо меня, произнес дворецкий, – вам нужно выпить бульон и съесть пирожок. Вы потеряли много сил.
Переглянувшись с братом – главное, чтобы все это не дошло до дяди во всех красках, – сделала шаг, но тут же остановилась:
– А письмо?
– Сначала бульон и пирожок, – одарил меня тяжелым взглядом де Корсото. – А вы…
Последние слова относились уже не ко мне, поэтому я посчитала благоразумным отправиться за дворецким.
– Вы не беспокойтесь, – поставив на стол большую глиняную кружку и тарелочку с тремя пирожками, чуть слышно произнес Дорсэ, – его светлость вас в обиду не даст.
Шмыгнув носом – такая забота была приятна, – искренне поблагодарила. Потом вцепилась в кружку. Ладони обдало теплом, а в желудке так заурчало, что я чуть окончательно не сгорела со стыда.
– Кушайте, кушайте, – сделав вид, что ничего не заметил, ласково поторопил меня господин Дорсэ. – Надолго их терпения не хватит.