– А если с ним…
– Ничего со мной не случится, – склонив голову, чуть слышно произнесла я. – Я буду очень осторожен. – Сейчас бы еще хлюпнуть носом, но я решила, что это будет уже лишнее. – Кстати, – я вскинулась и посмотрела на де Риньи, словно ища его поддержки, – на этой книге не было экслибриса его светлости. Я не сразу вспомнил, но теперь уверен. Когда…
– Сядь! – рявкнул де Борей, заставив меня замолчать. – Ты – тоже, – бросил он быстрый взгляд на брата.
– А я? – невинно поинтересовался де Риньи.
Я засмеялась вместе с остальными, но на сердце у меня было не так спокойно, как хотелось показать. И причиной была не тревога за брата или мысли о том времени, когда мне придется признаться в том, что Мишель Лонье, конечно, Мишель, но совсем не Лонье. Причиной было воспоминание. Когда я, сидя в библиотеке дяди, открыла книгу и увидела клочок бумаги, на котором изящные завитки образовывали витиеватый узор. Ту самую то ли Ж, то ли Э, с которой начиналась подпись в найденном нами письме.
Удивительно, но вечер был тихим и каким-то даже уютным. Он, Алекс и бутылка вина между ними. И все это после сумасшествия последних дней.
– Тебе не кажется, что чего-то не хватает? – отставив бокал, произнес вдруг Алекс, очень точно уловив настроение де Борея.
– Мишеля, – хмыкнул Эдгар, откинувшись на спинку кресла. Камзол валялся на тахте, позволяя избавиться от условностей и окончательно расслабиться. – Странно, но я успел к нему привыкнуть.
– Тебе просто было скучно, а тут…
Алекс был прав и не прав одновременно. Назвать последние три недели скучными было сложно, скорее уж тревожными и весьма насыщенными событиями, если только принять, что все эти мелкие и не очень происшествия добавляли в их жизнь проблем, но отнюдь не живости. И вот с этой точки зрения появление Мишеля, а затем и графа де Ланье изменило ситуацию, сделав ее вполне приемлемой.
Де Борей уже хотел сказать об этом другу, когда тот, бросив быстрый взгляд на пылающий в камине огонь, произнес то, что Эдгар услышать никак не ожидал:
– Трудно ему будет со своей хрупкостью. Был бы девушкой – как раз пробудить все лучшее, а так… Уже несколько раз ловил себя на том, что хочется дать ему подзатыльник. Не потому что есть причина, а просто так.
– Не замечал раньше за тобой подобной кровожадности, – засмеялся де Борей, но кивнул: мол, есть такое. – Но ведь смышленый, пострел! Ты еще думаешь, собирая воедино все, что известно, а он уже – раз! – и готовый результат. Прав граф, у парня талант. И не только как у щита.
– Это ты на что намекаешь? – улыбнулся Алекс.