Она примет любой выбор внука, поможет молодым. В их семье Марина раскроется по-новому, она этого хочет, старается.
Бабушка не могла заглянуть за кулисы его жизни, чтобы выяснить, что там, за сценой, а так хотелось! Не потому, что ею двигало любопытство, было только желание помочь мальчику.
Когда Сережа родился, она осталась совсем одна, ее любимого рядом уже давно не было. Дочь Танечка, которая так хотела ребенка, именно сына, умерла при родах. Ей вообще нельзя, опасно было рожать, но она так хотела маленького! Зять, который очень любил Таню, даже не дождался выписки малыша из роддома и собрал вещи.
— Я не хочу его видеть, он убил ее. Я уезжаю, завербовался на Север. Может, его не стоит забирать?
— Ты сошел с ума! Это же твой сын, твой, твоя плоть и кровь, самый близкий человек на земле! Таню уже не вернуть, но ее сын живет, твой сын, она дала ему жизнь! Опомнись!
— Не смогу, не уговаривайте, не смогу! Тани нет, и мне ничего не надо. Вы сильная, справитесь, а я не смогу. — И исчез из их жизни. Больше она ничего о зяте не слышала, не было ни писем, ни звонков, и где его искать, и нужно ли искать, женщина не понимала.
Белый кулек с малышом ей показался таким беспомощным и родным, что она прижимала его к себе всю дорогу до дома.
— Маленький мой, золотой, крошечка, одни мы с тобой остались. Но ничего, все будет хорошо.
Она стойко переносила шепот за спиной:
«То ли мать-одиночка, то ли сумасшедшая бабка. Зачем взяла ребенка?»
Это сейчас женщины рожают «для себя», и запись в графе «отец» им не обязательна, они получают пособия от государства и поддерживаются им. В то время все было иначе: воспитывать ребенка без отца и матери было странно, это не принималось обществом. Ей стоило больших усилий и денег, чтобы в графе «мать» значилась ее фамилия, а в графе «отец» было записано: «Пестерев Александр Петрович» — так звали ее любимого, деда малыша. Получалось, что, с одной стороны, это их внук, а с другой — сынок, в общем, самый родной человечек. «Раз отец от него отказался, значит, в метриках будет дед» — так она решила.
История их семьи носила трагический отпечаток. Александра, ее любимого, забрали ночью, она в ужасе кричала и хватала его за рукав, но мужчина в кожаной куртке больно ударил ее прикладом, и сознание помутилось. Она чувствовала, что с ним обязательно что-то случится, он любил свою страну, но на некоторые проблемы имел свою точку зрения, которая не совпадала с точкой зрения государства, и не молчал.
«Диссидент», — шептались на работе и жалели и осуждали ее одновременно.