Этот ресторан от нашего квартала неподалеку — рядом с Эйфелевой башней, на авеню де ля Бурдонэ, 43. Сюда, конечно, приходят не только русские. По фотографиям, которые по традиции украшают витрины парижских ресторанов, можно понять, что в «Князе Игоре» гуляли американский кинорежиссер Роман Полански, первый муж Брижит Бардо, режиссер Роже Вадим, французская актриса Мари Лафоре и даже… бывший президент Польши генерал Ярузельский.
Тут загадка разрешается просто: владелица этого русского ресторана мадам Вейман, урожденная пани Ани Яблоньска. Она — сама гостеприимность. И встретит, и усадит, и присядет за столик с гостем (здесь не говорят ни клиент, ни посетитель) поговорить, поможет выбрать и русское блюдо, и, если гость из России, французское. Тут кухня на все вкусы, но все же в основе своей местная. Впрочем, когда все это сопровождается замороженной в глыбе льда русской водочкой, то все блюда становятся международными. Хочется пищи не для тела, а для души. А это уже специальность Алеши Ершова, в прошлом — солиста Ленконцерта, а с конца 80-х — одного из самых популярных русских певцов во Франции. Он пел в «Князе Игоре» до глубокой ночи. У него были свои поклонники и в России, которые, приезжая в Париж, непременно заходили туда не столько поужинать, сколько послушать Алешу. Мы с моим аптекарем всегда заказывали там пельмени, а Ани наливала нам из-под полы не польскую водку, которую гнал во Франции ее муж, а нашу, родную, «Столичную». Заполночь, обнявшись по-русски, мы возвращались с моим аптекарем домой в наш родной квартал. Он говорил, что жена его не поймет, и пел по этому поводу одну из лучших эмигрантских песен Алеши: «Все теперь против нас, будто мы и креста не носили…»
После такого загула мяч оказывался на половине поля аптекаря, и недели через три он приглашал меня в свою любимый семейный ресторан «У Франсиса» в нашем квартале. Ресторанчик маленький, человек на тридцать, не больше, столики там стоят впритык друг к другу. Но от посетителей отбоя нет. Кухня отличная, хотя меню и не пестрит разнообразием. Зато говяжью отбивную с кровью лучше, чем там, редко где отведаешь. Винный погреб «У Франсиса» не шикарный, дорогих вин нет, да их бы и не стали заказывать его завсегдатаи, народ, как правило, небогатый, как мой аптекарь.
Француз любит вкусно поесть, погурманствовать. Поэтому процедура обеда (эквивалент этого слова во французском языке означает по-нашему ужин) затягивается в ресторане, особенно, если это обитель высокой кухни, на несколько часов. Одно обсуждение меню со всеми подробностями занимает не менее получаса. А потом уже начинается диалог с официантом, который подробно разъяснит, что на нынешний вечер заготовил шеф-повар. Потом подойдет сомелье, в переводе — «виночерпий», который пояснит, какие шедевры хранятся в винном погребе ресторана и что подойдет лучше всего к избранным господами блюдам. Только после этого заказ поступает на кухню, и начинается священнодействие во славу французского желудка.