Для нас Опера связана, прежде всего, с историей русского балета. На сцене Дворца Гарнье танцевали Нижинский и Преображенская. Здесь пели Шаляпин и Собинов. В Париже до сих пор вспоминают «Дягилевские сезоны» начала века, названные так по имени русского балетмейстера Сергея Дягилева, который руководил балетной труппой Парижской оперы. Русская традиция утвердилась здесь надолго. После смерти Дягилева в 1929 году его сменил Сергей Лифарь, родившийся в Киеве. А его уже — Рудольф Нуриев, который незадолго до смерти поставил на сцене Гарнье свою любимую «Баядерку». И в театре на Бастилии эта традиция живет: там ставили балет С. Прокофьева «Ромео и Джульетта», оперу Чайковского «Евгений Онегин». Парижане помнят добро: площадь, прилегающую к служебному входу в Оперу, напротив универмага «Galerie Lafayette», назвали Площадью Сергея Дягилева. Даже березки там пытались посадить в больших кадках. Но не выдержали аристократки нашего леса парижского смога и автомобильной гари — засохли. Пришлось высаживать в этих кадках туи.
Если от Оперы идти к Лувру по улице Мира, то на первом повороте направо улица поведет вас к Вандомской площади. У нее есть и другое название — Площадь Ювелиров. Здесь открыты офисы и магазины самых престижных ювелиров Франции, работы которых известны во всем мире. Площадь — неправильный восьмиугольник — окружена полукругом драгоценностей. По фронтону магазинов идут названия ювелирных домов, заставляющие сердце каждой понимающей в этом толк женщины биться сильнее: «Ван Клеф и Арпельс», «Шоме», «Александр Реза», «Клужи Буцелатти», «Картье», «Репосси»… Конечно, сейчас они почти все открыли свои филиалы в Москве, как «Ван Клефф» в Столешниковом переулке. Но все же Париж — это Париж.
Даже в августе двери ювелирных салонов не закрываются: в сезон каникул самый клиент. У дверей «Ван Клеф и Арпельс» симпатичный парень в униформе привратника с переносным телефоном бдительно следит за всеми, кто приближается к дверям фирмы. За дверью — тоже охрана. Неудивительно: драгоценные украшения стоят немало. Миловидная девушка, поглядывая на своего спутника, который предпочитает держаться подальше от фотообъектива, примеряет фантастической красоты золотое колье с гранеными рубинами и бриллиантами. Легким движением руки она вдевает в уши серьги с такими же камнями. Отсвет зеркал в кроваво-красных гранях рубинов играет дьявольскими огнями. Кажется, что в камнях этих искрится колдовское вино самого Вакха.
Каждое украшение с Вандомской площади — уникальное произведение. Больше ни у кого в мире ничего подобного нет. Ведь камни, как и люди, неповторимы. Площадь и сама по себе драгоценность. Она строилась в XVII веке по проекту знаменитого французского архитектора Ардуэна-Мансара. В те времена существовал закон, по которому рядом с Лувром нельзя было строить здание выше луврских трех этажей (по нынешним стандартам, это все шесть.) И зодчий нашел оригинальный выход: пробил в крыше окна. Вот такую форму последнего этажа и стали назвать в его честь «мансардой». Конечно, даже мансарду снять на этой площади дорогого стоит. Особенно если она расположена в роскошном «Отеле Ритц», одно название которого связано с самыми престижными международными форумами деловых людей и политиков, звезд мировой величины. Именно в «Ритце» всегда останавливается, наезжая в Париж, Шарон Стоун. Отсюда, кстати, выехала навстречу своей гибели английская принцесса Диана в ту роковую августовскую ночь…