Этому я тоже научилась от отца, но сейчас верю, что научилась бы точно так же и без него.
Могу сама выбрать свое начало.
Возможно, я выберу свой конец.
Началом стал день, когда отец отвел меня на то место, которого не было.
Прошло две недели с экзаменов, обязательных для всех граждан, достигших совершеннолетия, они дают право ехать в город учиться дальше. Все прошло удачно, но я еще с детства знала, что пойду по стопам отца и останусь жить в деревне в нашем доме. Этот выбор я всегда воспринимала как обязанность, отчего, пожалуй, он вовсе и не был выбором. Родители выглядели довольными, я тоже не чувствовала себя несчастной, да и в то время все остальное не имело значения.
Утром мы с отцом развешивали в саду за чайным домиком пустые бутылки, цепляя их вверх дном за металлические крючья. Солнечный свет просачивался сквозь прозрачный пластик, капли воды медленно стекали и падали в траву.
— Чайный мастер обладает особой связью с водой и смертью, — произнес отец, отыскивая трещины в стенках одной из бутылок. — Чай ничто без воды, да и чайный мастер без воды тоже ничто. Чайный мастер посвящает свою жизнь служению другим, но участвует как гость в чайной церемонии лишь один раз в жизни, когда чувствует приближение смерти. Он приказывает своему преемнику подготовить последний ритуал и, когда церемония закончена, остается в одиночестве в чайном домике, пока смерть не опустит руку на его сердце и не остановит его.
Отец бросил бутылку на лужайку к двум другим. Они стоили дорого, как и все сделанное из хорошего пластика, так что надо было хотя бы попытаться починить их, хотя и не всегда получалось.
— Случалось ли кому-нибудь ошибиться, — спросила я, — ощутить приближение смерти, когда его время еще не пришло?
— Не в нашем роду, — ответил он. — Но я слышал об одном мастере. Тот приказал своему сыну провести последний ритуал, а потом остался лежать на полу чайного домика. А через два дня вернулся в дом. Слуги подумали, что это привидение, с одним даже приключился удар. В общем, чайный мастер ошибся, приняв приближающуюся смерть слуги за свою. Слугу кремировали, а мастер прожил еще двадцать лет. Но такого обычно не бывает.
Я попыталась пришлепнуть севшего на руку овода, но тот успел вовремя улететь, прожужжав в ответ. Резинка москитной сетки давила и щекотала, однако снять ее было нельзя — это только привлекло бы насекомых.
— Как узнать о приближении смерти? — спросила я.
— Ну, это легко, — ответил отец. — Так же легко, как знать, что любишь, или когда во сне знаешь, что знаком с тем, кто в комнате, хотя он совсем чужой. — Он взял последние бутылки: — Возьми фонари на веранде и наполни их. Все должно быть готово.