– А во сколько выезжать? – надо, и правда, съездить, подумала Елена Георгиевна. – Если не поздно, я поеду, чтобы не по жаре.
– В десять, кажется, – ответила Инночка. – Никакой жары, не волнуйся!
– Ну как же, никакой жары, если туда где-то час ехать? Я помню, нас в Эфес возили, так я там замучилась! В этих амфитеатрах такое пекло, там же спрятаться некуда! Нет, Инночка, развалины не для меня. Что я, других не видела?
«Что я, других не читал?» – мысленно улыбнулась ее интонации Вера: конечно, Булгаков, наше всё!
– Добрый вечер, – произнес кто-то над ними, и Верина внутренняя улыбка мгновенно стала внешней и настоящей. – Nice to see your smile! Как… как поживаете? – тщательно выговорил Энвер по-русски, обращаясь ко всей компании.
– Спасибо, замечательно, – тотчас откликнулась Инночка, приподняв бокал с вином так, чтобы были видны гранаты на пальце. – Присоединяйтесь!
Ее гостеприимный жест объяснил непонятное слово.
– Спасибо, – Энвер придвинул себе стул от соседнего столика и вопросительно взглянул на Веру. Он не видел ее со вчерашнего вечера, и ему было все равно, что о нем подумают. Он и так знал, что они о нем думают, эти пожилые русские дамы, из последних сил старающиеся «выглядеть». Их взгляды откровенно оценивали его и призывали Веру: ну, что же ты, не упускай, он же очень даже, потом пожалеешь. Так думала и говорила приятельницам его жена, которая тоже когда-нибудь, стараясь изо всех сил, будет прикидываться молодой, и зазывно улыбаться, забывая о возрасте, и играть дорогими кольцами. А я буду при ней – в качестве когда-то не упущенной добычи.
– Вы так хорошо говорите по-русски, – продолжала свою атаку одна из дам. – Наверно, в России работали?
– Да, в Москве. Несколько лет. А сейчас в Петербурге, уже год. У меня… отпуск, правильно?
Дамы восторженно закивали: иностранец, хоть что-то внятно выговаривающий на их языке, казался им кем-то вроде тигра, успешно прыгнувшего через обруч. Энвер успел привыкнуть к такому взгляду на себя, он, действительно, неплохо понимал русскую речь, если говорили не очень быстро и не использовали странные современные словечки, и мог произнести многое почти без акцента – в особенности благодаря тому, что говорить ему в силу обстоятельств приходилось почти всегда одно и то же. Как правило, фантазии его собеседников хватало на одни и те же простые вопросы. Надо, пожалуй, и их о чем-нибудь спросить: они будут говорить, а он – смотреть на Веру и сидеть рядом с ней.
– Как вам Анталья? Нравится? – примитивный ход, просто e2-e4, но что поделаешь.