Вожак вместе со своей стаей лежал в луже крови, не успели добежать до прохода между домами, ребятки мои.
Я остановился и алкоголь пробудил чувство благодарности, глубоко запрятанное внутри. Присел и погладил холодное тело собаки, хорошо выполняющей свою работу. Глаза ее остекленели и все равно яростно смотрели в одну точку.
— За что собак убили?
— Самооборона, — ответил Пересмешник, — Хорошие твари, но мы защищались. Откуда они вообще тут взялись, тут должно быть зачищено. И ты еще в коробке спишь. Проходной двор, а не секретное место встречи.
— Они бы полакомились яйцами Занозы, — задумчиво сказал я.
— Встань! — он ткнул меня дулом автомата в спину, — Пошли, бомж!
Я погладил собаку последний раз и поднялся. Они лежали троем, почти бок о бок, с рваными ранами в боках, остекленевшими глазами и клыками, обнаженными в последнем рыке. Как три брата.
— Хозяева этих собак вас не простят.
И мы двинули дальше.
* * *
— Пойдем мочить упырей? — спросил я у Заносы.
— Чего? — он махнул автоматом, — Иди давай.
— Я этих элиток на *** вертел, — уточнил я и показал где их вертел.
Пересмешник засмеялся а Заноза ткнул стволом в спину.
— Шагай, убийца!
— Эх, ты, — сказал я, — Заноза в заднице.
Так неспешно мы подошли к воротам. Они были закрыты изнутри. Пересмешник дал знак остановиться и пошел открывать. Заноза стоял за спиной и автомат не опускал.
— Опусти, — сказал я — Оружие, нацеленное на меня, отрезвляет. А мне и так хорошо.
— Ничего. Не долго тебе осталось. Не успеешь протрезветь.
Вот именно эти слова и привели меня в чувство. А также злобный взгляд, который бросил на Занозу напарник. Пересмешник повернулся и продолжил дергать замок. Заело.
Я повернулся к напарнику и улыбнулся ему. Меня больше не водило из стороны в сторону и взгляд был ясным. Шагнул вперед и нанес противнику в лицо прямой удар правой рукой, левой схватил автомат и дернул, отводя дуло в сторону. Заноза рухнул на спину, но успел конвульсивно нажать спусковой крючок. Грохнул выстрел. В молоко. Я опять рванул автомат на себя и добавил ему ногой сверху, чтобы забрать ствол. Вырвал и пока он держался за свой хрюндель повернулся к Пересмешнику.
Навык «Рукопашный бой» увеличен на одиннадцать процентов.
Пересмешник нажал на курок и пистолет рявкнул, пробивая дыру в животе. Меня отбросило в сторону и помню, как споткнувшись о Занозу падаю на спину. Боли не чувствовал, только помутнело в глазах и сперло дыхание. Руки машинально зажимали рану, но напрасно, сквозь пальцы текла кровь, толчками выливаясь на поверхность.
Пересмешник сунул пистолет на место и подошел.