— Ты, наверное, сказала это, не подумав… К рабовладению я отношусь отрицательно — не приемлю его ни в каком виде.
— А почему тогда так к женщинам относишься?
— Да потому что женщины должны дома сидеть и за семьёй следить — чтобы дети были всегда одеты и накормлены, чтобы в доме было тепло и уютно, чтобы муж, приходя со службы, мог спокойно отдохнуть от работы, и вообще чтобы он, где бы ни был, всегда стремился домой, где его любят и ждут.
— Хм… А если мужчина — тряпка, и женщина займёт его место? Разве женщина не может выполнять мужскую работу? Она что, не имеет права выбора?
— Имеет. Разумеется, имеет — женщина ничем не хуже мужчины и имеет право выбора. Но тогда не будет детей — или дом, семья и дети, или мужская работа. На выбор. Вот ты бы что выбрала? Детей или мужскую работу?
— А совместить нельзя?
— К сожалению, нельзя. Какое бы общество ни существовало — во все времена перед женщиной всегда будет стоять этот выбор. И обойти его нельзя. Некоторые обманываются, думая, что нашли компромисс, заведя себе и семью, и работу, но на самом деле у них нет ни того, ни другого.
— Печально…
— Не печалься — у тебя пока всё впереди, ты ещё не сделала свой выбор.
Дальнейший ужин прошёл в тишине. Плотно поев, Лита откинулась на спинку стула и была подхвачена сильными мужскими руками, чтобы на них совершить путешествие до своей комнаты. Зайдя в свой номер и заперев за собой дверь полученным обратно ключом, девушка, умывшись перед сном, дошла до спальни, забралась на огромную мягкую кровать, натянула на себя одеяло и почти сразу же провалилась в глубокий сон без сновидений.
* * *
Утро, пасмурное и предвещающее скорый дождь, не смогло испортить радужного настроения девушки. Правда, проснулась она опять не сама, а от осторожного стука в дверь. Помня, что с вечера она заперла дверь на замок, Лита встала с постели, оделась в традиционный халат — всё равно кроме халата одеть ей было нечего — и, зевая, пошла открывать дверь, ожидая увидеть за дверью довольную физиономию Одина. Девушка ошиблась — за дверью стояла служанка, держащая в руках целую кипу одежды. Увидев, что дверь открылась, служанка тут же вежливо поклонилась и сказала:
— Госпожа, ваш хозяин сказал принести вам одежду. Выбирайте, одевайтесь и спускайтесь в ресторан — время завтрака, ваш хозяин ждёт вас!
— Он мне не хозяин! — пробурчала Лита, но стопку одежды взяла и, закрыв перед служанкой дверь, пошла умываться, приводить себя в порядок и примерять то, что передал ей Один.
Оказалось, что у её попутчика на редкость хороший вкус — вся одежда выглядела неброско, но очень дорого. Среди переданной ей одежды, явно только что купленной в ближайшей элитной лавке, был комплект белоснежного, с лёгким розовым оттенком, нижнего белья, чулки, светло-зелёное, ближе к салатовому, строгое закрытое платье в пол с длинными рукавами и аккуратным вырезом в районе декольте, целомудренно выставляющем на всеобщее обозрение выемку между ключицами и скрывающем всё остальное. Вышивка различных оттенков зелёного шла по подолу, поднимаясь вдоль бёдер до пояса и, лёгкими штрихами подчёркивая грудь, растекалась по рукавам. В вышивку местами были вплетены небольшие зелёные камни, слегка мерцающие в падающем из окна свете. Возможно, выгляни солнце — эти камни заиграли бы всеми оттенками зелёного, но и так их переливы лишь подчёркивали строгую красоту наряда. Платье, что удивительно, оказалось Лите строго по размеру и село идеально — как будто с девушки накануне снимали мерки… К тому же в комплекте оказались мягкие кожаные полусапожки в тон платью на низком каблуке — тоже строго по ноге. Одевшись и решив непременно поинтересоваться у спутника, откуда он узнал размеры, девушка спустилась в ресторан.