— Напал? Скорее, я защищался.
— Что это значит?
Майлз потупился и уперся взглядом в пол. Казалось, он даже не обратил внимания на то, что у Джона в руках меч, хотя его перчатки как обычно покоились в задних карманах штанов; одно движение, и они легко оказывались на руках.
— Ты ведь знаешь, что мы с ней… были любовниками. Я не хотел, чтобы она пострадала, когда… Я поджидал ее на улице, а когда показался ей на глаза, она, вместо того, чтобы попытаться сбежать, как я предполагал, кинулась мне на шею.
— И зачем ты привел ее сюда?
— Это не я ее сюда привел, а она меня. Она сказала, что здесь очень романтично.
Джон обернулся. С вышины башни, располагавшейся на самом верху пологого холма, город, в котором находилось не так уж много высоток, действительно казался тихим и спокойным местом, особенно ночью. Лучшего места для романтического свидания трудно найти, хотя когда здесь еще висел циферблат, все это можно было увидеть лишь через небольшое окошко в стене.
— Когда мы поднялись сюда, — продолжил Майлз, — Машери сначала вела себя так, словно давно ждала этой встречи, но в один миг вдруг переменилась и пырнула меня ножом, крича что-то о том, что я ее предал. — Он поднял кожаный жилет вместе с футболкой, оголяя торс, замотанный бинтами, почти как у самого Джона.
— Ничего серьезного, — сказал он, — но я просто не мог такого ожидать. Когда она уже достала пистолет, вдруг появился Жнец. Он знал, что я хотел переманить Машери на нашу сторону и был против, потому что не видел в ней сильного союзника. В общем, он напал на нее с мечом, даже не сказав ни слова. Она оказалась проворней, чем я помнил, даже подстрелила его, хотя ему подобные раны нипочем. Мне даже показалось, что у нее прорезалась какая-то третья личность.
— И что же ты сделал? Ты же что-то сделал?
— Больше, чем я мог подумать, — ответил он, вздохнув. — Когда я надел свои перчатки, Жнец уже разошелся и задел стержень, держащий циферблат часов, хотя они все еще как-то продолжали висеть. В общем, я вмешался, встав между ним и Машери; если бы клинок уже не затупился при разрубании стрежня, я бы остался без головы. Но он не остановился, пытаясь убрать меня с дороги, — Майлз указал на лицо, покрытое ссадинами, — а мне не оставалось ничего иного, кроме как атаковать в ответ, хотя я знал, что ничего не могу ему сделать. В конечном итоге, когда он очередной раз увернулся, мой удар пришелся по циферблату, который со скрежетом рухнул вниз. Я просил его не убивать Машери, но его порой бывает очень трудно переубедить. Он сказал, что если я с ней не разберусь, это сделает он. К счастью, к тому времени у нее уже кончились патроны, поэтому мне не составило особого труда поймать ее и вырубить. С ней все в порядке, — поторопился объяснить он, — хоть она и не желает становиться одной из нас, даже услышав, что мы… что Жнец запланировал. А Жнец, кстати, остался крайне мной недоволен, особенно после того, как я не убил тебя.