Неловко вылезши из колючих кустов, снег с которых угадил ему за шиворот, Бертон поднялся на ноги, тяжело дыша, будто это он тут бегал и стрелял. Сначала его взгляд зацепился за темную куртку человека, лежащего ничком чуть поодаль — это был третий полицейский, кровь которого теперь впитывала промерзшая земля. Он не шевелился. Повернув голову, он вдруг увидел лежащего на спине Коннора, вокруг которого уже оказались те два человека в плащах. Бертон тут же кинулся к нему.
— Коннор! — крикнул он, падая на колени перед другом и не обращая внимания на боль в руке.
— Бертон, ты жив? — хрипло процедил он. — Везучий… не то, что я.
— Держись! Это же больница, тебе сейчас помогут. К нему уже бежал тот же доктор, которого он недавно вытащил из-под пуль.
— Бертон… прости.
— За что?
— Я отвернулся от тебя… когда тебя уволили. Я был так… расстроен, что ты… самый честный коп в Нью-Йорке и… — Он закашлялся, изо рта потекла тонкая струйка крови. Врач расстегнул ему куртку и ножницами разрезал кофту и майку. В районе ребер кровоточила страшная рана. Не обращая внимания на врачей, он продолжил, с каждым словом все труднее ворочая языком:
— Я не верил твоим словам, — признался Люпин. Как же Бертон и сам хотел сознаться, что его слова действительно мало общего имели с правдой. Но он не рассказал лишь потому, что боялся показаться сумасшедшим. «А если бы я поведал, что было на самом деле: и там, в переулке, и в подземной стоянке, — поверил бы ты мне? А если бы поверил, чтобы предпринял? В конце концов, тебя могла бы ждать та же учесть, ведь ты верно сказал, что я куда удачливее тебя». Бертон хотел сказать все это вслух, объяснить другу, почему лгал, но понимал, что сейчас его это уже не волнует.
— Я не верил тебе, — повторил Коннор, — хотел докопаться до истины… Я попал… — вдруг прохрипел он так яростно, как только мог. — Он должен быть мертв…
— Ты попал, — сказал Бертон. — И он будет мертв.
Он не знал, услышал ли эти слова его друг, потому что его глаза закатились, а из целого легкого вырвался последний вздох, сопровождаемый едва видимым паром изо рта.
Леброн опустил другу веки.
* * *
Бертон молча собирал в сумку свой малочисленный скарб, и за ним наблюдали те самые люди в коричневых плащах. Судя по всему, они не особо удивились всему случившемуся, и вели себя так, словно ничего и не произошло, однако все же не подгоняли его и молчали, за что Леброн был им безмерно благодарен. Меньше часа назад умер его друг, пытаясь спасти его, пусть даже и не зная, от чего именно. Коннор сказал, что не верил его словам о случившемся с ним, и теперь Бертона мучили эти последние его слова. Настоящий друг не может сомневаться в словах друга, но зато должен сомневаться настоящий полицейский, а чтобы получить пулю за другого, нужно быть кем-то бо́льшим.