К тому же, издавна Сибирь была тем местом, куда царское правительство отправляло всякого рода возмутителей спокойствия, как политических, так и уголовных. Политические, правда, после того, как в феврале семнадцатого им всем была объявлена амнистия, в основном подались туда, где их замела царская охранка. Лишь некоторое их число, успевшее жениться на местных и обрасти жильем и хозяйством, остались в Сибири. А вот уголовнички, или, как их еще называли, «птенцы Керенского», тоже угодившие под амнистию, домой не заспешили. Им в Сибири понравилось. Тем более, что нахватавшись у своих сокамерников – политических – трескучей революционной фразеологии, они быстро поняли, что к чему, и стали пробиваться во власть.
«За что боролись, за что мы кандалами звенели!» – орали они перед местными обывателями. И обыватели и не догадывались, что стоящий перед ними «страдалец за народную свободу» загремел в Сибирь-матушку не за борьбу с самодержавием, а за грабежи и разбои. А то и за душегубство.
С этими властями в Сибири, на словах большевистскими, а на деле – бандитскими, нам тоже придется воевать не на жизнь, а на смерть. Это не прекраснодушные интеллигенты, мечтающие об эфемерном «царстве свободы», а засиженные варнаки, для которых человека зарезать – что высморкаться. Такие типусы привыкли решать все проблемы с помощью ножа и кистеня, а в случае опасности сбиваться в стаи.
Настоящих же, «идейных» противников Советской власти в Сибири было сравнительно немного. К сожалению, их число увеличивалось из-за беспредела вчерашних уголовников, а нынешних «большевиков». Поэтому-то борьба с последними и была для нас так важна.
Значительно облегчало положение лишь то, что по Транссибу не следовали эшелоны с Чехословацким корпусом. То есть не было той реальной военной силы, которая в нашей истории свергла советскую власть (какая бы она не была) по всей Сибири, и разожгла пожар гражданской войны на огромных территориях. Чехословацкие части были заблаговременно разоружены Корпусом Краской гвардии и их солдаты и офицеры сейчас частично готовились к отправке на Западный фронт, через Швецию и Норвегию, а частично вступили в Красную гвардию, образовав сводный чехословацкий батальон. Те же из них, кому война окончательно осточертела, осели в России, и на правах обывателей занялась частным бизнесом, не имея никакого желания встревать в российские политические разборки.
А вот в Забайкалье и на Дальнем Востоке нам еще предстоит, как следует, повоевать за власть. Там заварилась такая каша, что с ходу понять «кто есть кто» для нормального человека просто невозможно. Группировки, претендующие на то, что именно они являются настоящей властью, наслаивались друг на друга, как коржи в вафельном торте.