Следом за бронепоездом на второй путь начал втягиваться эшелон, состоящий из пары классных вагонов, теплушек и платформ с какими-то закутанными брезентом машин. Батальон регулярной Красной гвардии прибыл в Баку.
Степан Шаумян пришел встречать петроградцев в сопровождении своих товарищей по Бакинскому комитету РСДРП(б): Прокофия Джапаридзе, Ираклия Метаксы, Нариман-бека Нариманова, Ивана Фиолетова, Якова Зевина и Азиз-бека оглы Азизбекова, а также небольшого отряда бакинских красногвардейцев.
– Да, это сила! – подумал про себя Шаумян. – Теперь понятно – почему войска кайзера были разбиты под Ригой. Это настоящие солдаты, а не наши рабочие нефтепромыслов и портовые грузчики, которым дали в руки винтовки.
Вздохнув, Шаумян с облегчением понял, что ему придется передать власть в руки уполномоченных из Центра. Если сказать честно, бакинская чехарда и безвластие ему уже порядком надоели. Тем более что все шло от плохого к худшему. Он вынужден был лавировать между различными политическими группировками, которые не имели достаточных сил, чтобы взять и удержать власть, но которым этих сил вполне хватало, чтобы не дать своим оппонентам заняться созидательной работой.
Тем временем из классного вагона вышли двое. Один из них был небольшого роста, в штатском пальто с каракулевым воротником и шапке пирожком. Другой, высокого роста, широкоплечий, в таком же как у стрелков пятнистом бушлате, туго перетянутом ремнями офицерской портупеи.
В наступившей напряженной тишине, гости из Петрограда направились к группе местных товарищей.
– Здравствуйте, товарищи, – сказал человек в штатском. Шаумян узнал в нем журналиста из владикавказской газеты «Терек», который, как он слышал от товарищей, привлекался в свое время царским правительством по делу томской подпольной типографии, был арестован, но выпущен из-за отсутствия улик. Кажется, он писал в «Терек» интересные материалы под псевдонимом «Киров». Оказывается, что этот Киров не только в прошлом неплохой журналист, но теперь еще и представитель петроградской власти.
Тем временем Киров достал из внутреннего кармана пальто сложенную вчетверо бумагу, и протянул ее Шаумяну.
Это был мандат, подписанный Предсовнаркома Сталиным, в котором говорилось, что товарищ Костриков Сергей Миронович является специальным представителем Совнаркома на Кавказе.
– Я послан к вам, – сказал Киров, – для того, чтобы помочь вам разобраться в политической обстановке, которая сложилась на Северном Кавказе и Закавказье, и оказать содействие в установлении подлинной советской власти, и организации корпуса Красной гвардии. Ну, и для организации бесперебойного снабжения Советской России нефтью. А это товарищ Рагуленко – командир сводного батальона Красной гвардии. Под его командой пятьсот штыков личного состава, один бронепоезд и десять пушечных бронированных боевых машин на гусеничном ходу.