Дело же, которое предложил ему есаул Семенов, действительно было грязным – грязнее не бывает. А именно – вооруженный мятеж против законной власти в Петрограде. Ничуть не менее законной, чем те же правительства князя Львова и Керенского. В такое Хорват вмешиваться не хотел. В порошок сотрут.
Судьба украинских и бессарабских самостийников, генералов Краснова и Алексеева была еще у всех на слуху. Если будет надо, то эшелоны с Красной гвардией за неделю доберутся по Транссибу от Петрограда до Читы. После роспуска ВИКЖЕЛя и создания своего профсоюза, большевики, имеющие немалое влияние среди железнодорожных рабочих, получили полный контроль над транспортными путями бывшей империи. В Красной гвардии сотни тысяч идейных бойцов, бронепоезда, опытные и проверенные войной командиры, в том числе, что больше всего удивило генерала Хорвата, и брат бывшего царя.
А у есаула Семенова всего-то около шести сотен сабель разномастного воинства. В свой Особый Манчжурский отряд Семенову удалось набрать только бурят, которым безразлично с кем воевать – лишь бы платили, и тех непримиримых офицеров, которые не видели и не видят в народе ничего кроме быдла, и мечтают загнать это быдло обратно в стойло. План есаула – это авантюра, неизбежно обреченная на крах.
Генералу Хорвату было так же прекрасно известно и то, что творится по ту сторону границы. Забайкальское казачество было скорее на стороне новой власти, чем против нее. Быстрое и решительное завершение войны с Германией, массовая демобилизация и, наконец, совсем недавно распространенный циркулярно Декрет о Советском казачестве, окончательно развернули симпатии основной массы казаков в сторону нового правительства. Да и не воевать сейчас хотелось казакам, непонятно зачем и непонятно за что, а заняться изрядно запущенным за три года войны личным хозяйством. Молодые стремились поскорее жениться на подзасидевшихся в девках невестах. А тем, кто постарше, вернувшись домой и обняв жену и детей, хотелось отдохнуть немного от войны и разлуки, а потом снова взяться за привычную мирную работу.
При этом генерал Хорват буквально кожей чувствовал, что не все в этой истории было чисто. Не все произошедшие в последнее события можно было объяснить с помощью обычной обывательской логики. За всем стояла какая-то непонятная сила, угрюмая, мрачная, без пощады и сожаления действующая с одной, только ей известной целью. Какая сила могла вынудить Германию умерить свои амбиции и заключить, в общем-то вполне приемлемый для интересов и престижа России Рижский мир? Какая сила могла обуздать ту жажду разрушения всего и вся, овладевшую в последнее время обезумевшими массами, и направить эту энергию в более или менее конструктивное русло?