— Она в порядке? — спрашивает меня Клайд, прежде чем я успеваю сделать два шага в магазине.
Я озираюсь, чтобы увидеть, одни мы или нет.
— Адам рассказал ей о моем преступном прошлом, — рычу я.
— Дерьмо. Так она ушла?
— Ей просто нужна была минутка, — с трудом я поясняю.
Он понимающе кивает.
— Девлин в ее магазине помогает все закрыть. Возможно, ты захочешь проверить, — предполагает он, намекая, что хочет, чтобы я сделал это сейчас.
С поднятой головой я направляюсь к кафе Эмили. Перед тем как открыть дверь, я слышу гребаный смех неподалеку. Иисус, ей нужно вырезать голосовые связки.
— Я говорила тебе, — говорит Сара бойко.
Я отхожу немного, чтобы оставаться в тени и лучше видеть, что происходит.
— Да ты говорила, — мурлычет Адам, схватив двумя руками ее за задницу.
Этот мудак пытается соблазнить ее.
— Ты будешь скучать, когда я буду с ним. Эмили не сможет делать то, что делала я.
— Почему я буду скучать? Я буду трахать тебя, как и раньше, — фыркает он.
— Я не думаю, что Гаррет допустит это. Как только я буду с ним, все прекратится, — отвечает она с грустью в голосе.
— Разве?
Затем он с жадностью целует ее. Это не страсть или любовь, это животная похоть. Мой живот сжимается, когда я смотрю. Почему они не вместе? Если они хотят друг друга, а они хотят, то почему он уходит после этого к Эмили, а Сара тупо идет ко мне?
— Принеси мне эти цифры, — говорит Адам. — Ты пойдешь в дом моего отца?
Она кивает.
— Потом ко мне?
— Он хочет, чтобы я осталась на ночь. Ты ведь знаешь его.
— Тогда я найду кого-нибудь другого, — говорит он пренебрежительно.
Я вижу боль на ее лице, когда он уходит, не сказав ни слова. Сара наблюдает за ним, пока еще различает его силуэт. Когда она поворачивается, чтобы вернуться в свой магазин, то замечает меня.
Сара не отскакивает и не кричит как Эмили, когда я напугал ее. Лицо Сары становится бледным, по выражению ее лица видно, что у нее образовывается ком в горле. Я бы сказал, она выглядит напуганной. Я хочу, чтобы она была напуганной. Давайте посмотрим, что я могу сделать с этим.
Я направляюсь к ней и смотрю в ее карие глаза, которые увеличиваются вдвое. Одним движением я придавливаю ее тело к грубому кирпичному фасаду ее магазина. Она хватается за мою куртку, и я выворачиваю ей руки, сцепив их за ее спиной. Свободной рукой грубо хватаю ее фальшивые волосы, дергая голову назад.
— Шлюха Уоррена показывает свое истинное лицо, — говорю я спокойно, но с угрожающим тоном.
Любой прохожий, увидев нас, будет думать, что мы обнимаемся. Я хорошо спрятался из виду.
Обычно я так не поступаю с людьми, но к разным людям разный подход.