Я решаю разрядить обстановку.
— Куда сначала? — бодро спрашиваю я.
— К тебе, — ворчит он.
— Что ты хочешь на ужин?
— Всё равно.
— У тебя есть предпочтения в еде?
— Нет.
— Может, есть что-то, что не нравится?
— Нет.
— Твой любимый десерт?
— Такого нет.
Не сработало. Надо сменить тактику.
— Любишь, когда тебе сосут? Минет, любишь?
Машина с визгом тормозит, и я визжу в панике, боясь, что мы погибнем в аварии. Когда я разжимаю пальцы, вцепившиеся в руку Гаррета, вытянутую на уровне моей груди, я смотрю на него. Его челюсти так плотно сжаты, что я удивляюсь, что не могу услышать, как крошатся его зубы. Его взгляд устремлён вперёд, и я не могу разглядеть цвет его глаз, потому что всё ещё прижата к своему сидению. Мы одни у подножия холма, ведущего к моему дому. Если это не какая-нибудь невидимая белка перебежала нам дорогу, значит, Гаррет остановился от моего вопроса. Он не выглядит счастливым от моего вопроса.
— Прости, — шепчу я.
Он не отвечает, только опускает руку и продолжает движение. Я по-прежнему молчу. Когда мы проезжаем по подъездной дорожке, ведущей к моему дому, я жду, когда Гаррет выпустит меня из машины. Он не сказал мне ждать его, но я знаю, что он так хочет.
Я открываю свою новую дверь и захожу внутрь, и в тот же момент он разворачивает меня и прижимает к деревянной двери. Мои ноги оборачиваются вокруг его талии, горячие губы Гаррета набрасываются на мои. Я цепляюсь за него, его язык исследует каждый миллиметр моего рта. Я полностью в его власти и наслаждаюсь его силой.
Я выгибаюсь напротив него и стону, когда он подхватывает движение с заметным волнением. Я продолжаю выгибаться, он массирует ладонями мои ягодицы, потянув зубами мою нижнюю губу. Гаррет прижимается носом к коже на моих скулах и произносит слова, которые станут для нас самыми значимыми из всех.
— Я никогда не сделаю тебе больно, — шепчу я у щеки Эмили. — Я буду защищать тебя всеми силами, что у меня есть. Я постараюсь сделать тебя счастливой. Я буду заботиться о тебе.
Я упираюсь лбом в ее лоб и смотрю на ее пылающие щеки и горящие желанием зелено-золотые глаза.
— Эти вещи не подлежат обсуждению, Эмили. Если ты со мной, то так оно и будет. Всегда.
— Если ты даешь мне деньги на еду, я просто беру их без возражений? — спрашивает она, все еще задыхаясь от нашего поцелуя.
— Да.
— Ладно, — тихо говорит она.
— Мне нужно знать, что ты понимаешь меня, сладкая, — я хочу, чтобы она осознала, с чем только что согласилась.
— Ты хочешь заботиться обо мне. Я знаю только одного человека, который занимался этим. Мой отец. Он все делал для моей матери и меня. Он платил. Он чинил. Он защищал. Он утешал. Он решал проблемы. Он сделал нас счастливыми. И он нас любил всем своим сердцем. Я понимаю тебя, Гаррет. Я с тобой, — повторяет Эмили, прижимаясь губами к моим с самым нежным поцелуем, который я когда-либо чувствовал.