Он любит её. Я знал это и раньше, но прошлой ночью это было очевидно, как никогда. Джордан готов был сделать что угодно, чтобы оградить Эмили от Адама. Если бы для этого понадобилось приложить силу, он бы сделал это. В его позе было что-то собственническое, а в глазах — дикое. Я уважаю это превыше всего остального. Это что-то, чего стоит желать в жизни, потому что я слишком хорошо знаю, как нечасто так бывает.
— Дай мне пять минут, — говорит Эмили, исчезая в ванной с кипой одежды в руках.
Музыка для моих ушей. У меня нет никакого желания быть с женщиной, которая собирается по два часа. У меня однажды была такая. Это был кошмар. Она была кошмарна. Лёгкий макияж, удобная одежда, кроссовки на каждый день. Это всё, чего я от них прошу. В двадцать я думал, что внешний вид женщины — её всё. Суровый урок, но я его усвоил. Никогда больше не поведусь на узкие платья, головокружительные каблуки и накладные ресницы. Никогда.
Эмили, оставшись верной своему слову, вылетает из ванной через несколько минут как глоток свежего воздуха в кофточке кофейного цвета и обтягивающих чёрных джинсах и с завязанными в узел немного влажными волосами. Вчера вечером она была бесподобна в своих нарядах, но такая Эмили нравится мне больше.
Адски сексуальна.
— Нам надо идти. Джордан грозится сжечь все булочки и повесить табличку: "Извините, сегодня кексов не будет, так как Эмили была слишком занята тем, что ей вылизывали ее киску, вместо того чтобы печь для вас." И он это сделает. Идём, — говорит она, выпорхнув из комнаты.
Я следую за ней и останавливаю её, когда она хватает с вешалки своё пальто, собираясь бежать в гараж.
— Я поведу.
— Я могу...
— Я поведу, — повторяю я с некоторым нажимом в голосе.
— Джордан забросит меня домой, — уступает она, выходя из дома.
— Закрывать дверь собираешься?
— У меня нет ключей, — пренебрежительно говорит она.
Я оставляю своё мнение при себе. Все равно через час я заменю её двери. Тогда у неё будут чёртовы ключи, и ей придётся их использовать, каким бы чудесным ни был Блафсайд, это же не Мейберри.
Я придерживаю для нее дверь машины, затем захлопываю, когда она оказывается внутри, а сам обхожу капот. Я позволяю рёву двигателя на секунду оглушить меня и затем срываюсь с места.
— Это очень даже шикарная машина, Гаррет, — мурлычет она.
Она не хитрит насчёт возбуждения. Обычно девушки текут от таких спортивных машин. Потом как-нибудь проверю это на Эмили.
— Когда фестиваль закончится, отвезу тебя домой.
— Меня может забрать Джордан.
— Я заберу тебя, — ворчу я.
— Ты занят. Джордан не против.