На следующий день приехал сам Виорел и вел себя, как всегда, обходительно. У меня голова разрывалась от чудовищного диссонанса: правды, открытой мне его сестрой, и его враньем. Я спросила его, правда ли, что он женат.
– Это тебе кто сказал? Моя бывшая жена? Ты ей не верь, она истеричка, – начал убеждать меня он. – Я развелся, скоро я покажу тебе документы.
…С тех пор прошло два года. Больше я Виорела не видела и не слышала».
Круг восьмой. Генеральная уборка
Выносить ли сор из избы? Почему вас считают истеричкой, а его – святым. Истинное лицо «добродушного мишки» и «светлого человечка».
Агрессор боится, что вы предадите гласности ту закулисную травлю, которую он вам организовал под видом обожающего мужа или любовника, преданнейшего друга, родственника или надежнейшего бизнес-партнера. Поэтому если вам есть что шокирующего поведать общественности и вы угрожаете этим агрессору или же начинаете действовать без угроз, он поспешит прибраться на недавней арене военных действий и организовать себе белый пиар. Как? Разумеется, в своем стиле перевернув ситуацию с ног на голову, выставив вас безжалостной стервой и патологической фантазеркой, а себя – разнесчастнейшей жертвой.
Заметили, что практически с первого Ледяного душа мучитель призывает вас «никому не рассказывать о нас», а потом уже – «не выносить сор из избы»? А если вы все же выносите, стыдит вас этим: мол, непорядочно поступаешь.
(Хотя нет ничего непорядочного в том, чтобы рассказывать о своей жизни и переживаниях близким людям.)
И вот вы молчите, по рукам и ногам спеленутая мнимой порядочностью, а абьюзер вовсю выставляет вас перед людьми неадекватом, истеричкой, пьянью. Демонстрирует вас заплаканной, плохо выглядящей, больной. Запасается записями домашних сцен, на которые сам же вас провоцирует, и окружающие нередко бывают шокированы вашим поведением. Конечно, соглашаются они с агрессором, ему адски не повезло с женой. Уже в пятый раз…
Иной раз жертвы бывают поражены, какое доверие и сочувствие агрессор встречает у окружающих, каким безобидным и даже беззащитным он может им казаться.
«Мне было непонятно ослепление всех моих родных насчет Лермонтова, особливо же со стороны тетки Марьи Васильевны, – пишет Екатерина Сушкова. – Она терпеть не могла Лермонтова, но считала его ничтожным и неопасным мальчишкой, принимала его немножко свысока, но свободно допускала его разговаривать со мною, оставляла на целые вечера вдвоем!»
«Пять лет он обманывал меня, держал в страхе и подделывал чеки моего счета в банке. Но каждый, включая моего врача, адвоката и моих друзей, обвинял в проблеме меня. Он настолько убедил их, что он отличный парень и что я схожу с ума, что я начала сама в это верить. Даже когда он очистил мой счет в банке и сбежал с семнадцатилетней студенткой, многие люди не могли поверить в это, а некоторые хотели знать, что я сделала, чтобы заставить его так странно поступить!» – приводит Роберт Хаэр рассказ третьей жены сорокалетнего школьного учителя.