Вайолет остановила ее, взмахнув рукой. Она жадно следила за братом, открыв рот.
А Джонатан старался, чтобы его голос звучал обыденно и бесстрастно.
Герцог прикрыл глаза. Джонатану было известен этот один из любимых способов защиты великих мира сего – показать, как им наскучил собеседник. Ничто не могло быстрее обезоружить плебея, чем этот прием.
– Если у вас получится стать деловым человеком, то в один прекрасный день вам придется столкнуться с необходимостью максимально увеличить прибыль и минимизировать расходы, мистер Редмонд. И тогда вы поймете, что глупые, никому не нужные дети-сироты являются самым выгодным источником рабочей силы. Большинство из них самого низкого происхождения, поэтому очень часто приходится прибегать к телесным наказаниям, чтобы поддерживать среди них необходимую дисциплину. Если их не занять чем-то полезным, то очень скоро они окажутся на улицах и в конечном счете в тюрьме. Их содержание там обойдется нам в изрядную сумму. Так что пусть они лучше вносят свой вклад в экономику. А то, что они погибают по причине собственной неосторожности, – ну что ж, такова жизнь! Их места займут другие.
Джонатан сделал вид, что размышляет над его словами.
– Вы, разумеется, правы. Но на фабриках работают не только сироты. Насколько я понял, довольно часто нежеланные и незаконные дети весьма богатых и влиятельных родителей оказываются в работных домах.
Неожиданно за столом повисла напряженная, угрожающая тишина. Герцог дал заманить себя в ловушку и только сейчас понял это.
Он медленно выпрямился на стуле и посмотрел на Джонатана пристальным, испытующим взглядом. Как будто увидел его в первый раз.
А тишина длилась. Никто не понимал, что нужно сказать и что именно произошло, кроме того, что сейчас случилось что-то очень важное. Джонатану показалось, что он увидел вспышку беспощадной свирепости в глазах герцога, но это могло быть всего лишь отражением колеблющегося пламени свечей в его зрачках.
Джонатан улыбнулся ему коротко и сдержанно. И окинул взглядом лицо герцога в поисках напряженно дергающегося мускула.
Наконец герцог ответил ему медленной и неприятной улыбкой, которая словно говорила: «Мне все равно, что ты говоришь. Ты не заденешь меня за живое, потому что тебе никогда не стать герцогом».
– Если это правда, то какое счастье, что существуют работные дома и фабрики, чтобы давать кров таким детям. Иначе их ждала бы более жестокая судьба на улицах или в руках закона.
Джонатан смотрел ему прямо в глаза, не моргая. Тот ответил ему таким же взглядом.
– Грязный мерзавец… – задумчиво сказал Джонатан.