– Должно быть, половина – это я.
В другое время можно было бы сказать: «Почему бы нам не довести счет до круглых пятидесяти семи?» – и посмеяться вместе над их полной несовместимостью.
Но Редмонда трясло от гнева. И с каждым вдохом ярость только набирала силу. Он все никак не мог найти объяснение, каким образом военная медаль с именем герцога оказалась у нее, и почему это превращало Томми де Баллестерос в форменную крепость.
Она откашлялась, прочищая горло.
– Благодарю вас за то, что вернули мне мою собственность, – сказала девушка застенчиво и одновременно чопорно. Правда, застенчивость совсем не была свойственна ей. – Могу я ее забрать? Пожалуйста.
– Нет, – тут же возразил Джонатан.
Томми вскинула голову и посмотрела на него. Потом так же резко отвернулась и начала нервно разглаживать влажную сорочку на своих коленях.
Джонатан повернулся к ней и медленно заговорил:
– Если хотите получить ее, потрудитесь дать мне объяснения, Томми. И пожалуйста, будьте честны и искренни, иначе я кину ее назад в реку.
– Вы все еще злитесь, – уклончиво сказала она. – Это из-за… моего неожиданного прыжка с моста?
Джонатан свирепо и недоверчиво смерил ее взглядом.
– Я умею плавать. Меня этому научили много лет назад.
– Ну, тогда все в порядке, – примирительно проговорил Джонатан. – Тогда все просто отлично. Вы брали уроки плавания?
– Ну да, мне объясняли на словах…
– Какая прелесть! Полагаю, они просто забыли предупредить вас, что нельзя ни с того ни с сего бросаться в реку с моста высотой десять футов, да еще в одежде!
На последнем слове голос его сорвался на крик.
Птицы в тревоге вспорхнули над зарослями кустов.
«Одежде… Одежде… Одежде…»
Они загомонили, словно с удовольствием подхватив это слово, произнесенное со злобой и сарказмом.
Широко распахнув глаза, как олененок, Томми в тревоге смотрела на него. Джонатан не стал извиняться. Он сделал глубокий вдох, а потом медленно выдохнул. Прижал пальцы к вискам.
– Вы могли запутаться в своей рубашке, – устало объяснил он. – Или… разбиться насмерть о камни. Вы же не знали, глубоко ли здесь.
– У меня имелось кое-какое представление.
Джонатан повернулся к Томми и опять уставился на нее. На этот раз она отвернулась и снова принялась разглаживать свою рубашку.
– Видите ли, Джонатан… Вещь, которую вы держите в руках, очень важна для меня.
– Понятно, – неопределенно откликнулся он.
– А что сделали бы вы, если бы самая дорогая для вас вещь упала в реку?
Самая дорогая вещь для нее? Значит, все дело в неких чувствах. Деньги здесь ни при чем.
– Давайте порассуждаем. Если бы мне выпало быть женщиной – женщиной в здравом уме, если вы ничего не имеете против, – я повернулся бы к мужчине, который находился рядом, и попросил бы его помочь достать ее. А вот если бы я был чокнутой, своевольной, безответственной, неуправляемой, капризной дамочкой с куриными мозгами, я бы наверняка скинул с себя платье и сиганул с моста, ни о чем не предупредив своего спутника.