.
Отношения между местными японскими и китайскими властями были напряжены до предела, поэтому ночные маневры в районе расположения войск обеих сторон, естественно, создавали трения, делая столкновение неизбежным. Хотя комиссия Литтона[4] и пришла к заключению, что японские действия не были оборонительными и что создание Маньчжоу-Го не произошло из «оригинального и добровольного освободительного движения», трудно было предоставить доказательства того, что какая-либо из сторон заранее спланировала свои действия. Расследование японских властей показало, что это был скорее карательный удар отдельных подразделений Квантунской армии против сил Чжан Сюэляна в Маньчжурии, чем преднамеренное действие японского правительства или командования японской армии как таковой[5].
В этот период Япония получила в Маньчжурии следующие привилегии и права:
1) создание концессий и нейтральных зон в Квантунской провинции;
2) управление Южно-Маньчжурской железной дорогой и прилегающими к ней районами;
3) право на строительство и эксплуатацию железной дороги Ань дун – Мукден;
4) право на строительство железной дороги Гирин – Тумынь;
5) долевое участие в железной дороге Байчен – Анганьци и некоторых других;
6) привилегии и интересы в южной Маньчжурии и восточной Внутренней Монголии, включая право на аренду частной земли;
7) привилегии и доходы в горнодобывающей промышленности;
8) права на разработку лесов вдоль реки Ялу;
9) право свободного проживания корейцев в районе Цзяньдао;
10) право размещать войска в зонах железных дорог и охранять кладбища японских солдат вне этих зон.
Непосредственными причинами Маньчжурского инцидента стали бойкот и оскорбление японцев, а также следующие факты нарушения японских прав и интересов:
1) почти полный отказ в выполнении обещаний, связанных с японскими инвестициями в железные дороги;
2) игнорирование и нарушение прав, связанных со строительством дорог;
3) строительство железных дорог, идущих параллельно Южно-Маньчжурской, с тем, чтобы стеснить последнюю. Эта акция сделала номинальной большую часть японских железнодорожных прав и интересов;
4) сильное ограничение японских прав аренды частных земель чиновниками Чжан Сюэляна – до такой степени, что для японцев стало невозможно жить, торговать и заниматься сельским хозяйством во внутренних частях Маньчжурии и Монголии;
5) притеснение корейцев, живущих в Цзяньдао, вынуждающее их жить в бедственных условиях;
6) выполнение радикальной национальной образовательной политики, направленной на поддержание бойкота и выпадов в адрес японцев;