– Значит, теперь я могу в любое время тебя вызвать? – спросила я, подавив радость.
На долю секунды лицо Вайлара озарила опасная и хищная улыбка, заставившая волну жара вновь прокатиться по моему телу.
– Я не советовал бы тебе это делать, – ответил он значительно тише. И прибавил голосом, в котором слышалось мурчание тигра: – Амелия…
И щелкнул пальцами. А меня унес какой-то проклятый водоворот, вернув в свою камеру.
Мне снились глаза. Удивительные в своей волшебной красоте. Чарующие, манящие и добрые, словно глаза богов. В них искрились осенняя листва и заходящее солнце. Они пылали огнем и таяли, как янтарь.
«Иди на золотой свет…» – слышала я тихий шелестящий голос. Он обволакивал и успокаивал. Казалось, будто это говорит со мной мое собственное сердце.
«Иди на золотой свет…»
Но что это значит? Мне было не дано понять.
«Иди на золотой свет…»
Проснулась я от громкого звонка, оповещавшего всех заключенных о начале нового дня. Глянула в зарешеченное окно: занимался рассвет. Так рано! В лазарете мне позволяли спать столько, сколько вздумается.
Дальше были водные процедуры. Люди в зеленых робах, похожие на троллей, вылезших из пещер после зимовки, толкались у десятка замызганных раковин с кусками дешевого мыла. Удовольствия мало. Зато – никаких эксцессов. Ни ожидаемых ссор, ни ругани, ни запрещенной магии.
На завтраке тоже было довольно спокойно. Я везде искала своего недавнего знакомца, парня с неудачливым именем Лотос, но безуспешно. Даже кучка «костей» сегодня отсутствовала.
Пока что моя жизнь нисколько не изменилась после того, как Вайлар огорошил меня новостью о вступлении в местную «элиту». По идее, я должна была сменить одежду на черную и стать чуть ли не неприкасаемой. Должно было произойти то, чего я так ждала. Но пока не происходило.
– Интересно, где сейчас твои новые дружки? – поинтересовалась Изарель, намекая на «костей». Вчера вечером я рассказала ей все, что со мной произошло. Ну, почти все. Мне нужно было с кем-то поделиться. Иначе моя голова грозила взорваться от мыслей.
– Не знаю, Изи. Но они мне не дружки. По крайней мере пока, – ответила я, уныло глядя на баланду. Она, как и прежде, аппетита не вызывала. – Я припоминаю слова медсестры в лазарете, что, кажется, для них готовили палату.
– О! – покачала головой сотрапезница. – Несладко тебе теперь придется. За все нужно платить, я всегда говорила. Будешь как сыр в масле и как мухомор в красных пятнах. Или синих. Как повезет после тренировки. Помяни мое слово. Со Смертного поля «кости» еще ни разу здоровыми не возвращались. Я уж молчу про дни, когда идет Охота.