— Хватит уже орать. Просыпайся, — меня трясут, возвращая в суровую реальность. Как же я сейчас ненавижу Николоса за то, что он меня разбудил и лишил ещё нескольких мгновений счастья. Такой реальный и прекрасный сон.
— Что тебе надо? — зло спросила мужчину.
— Задери футболку и повернись ко мне спиной, — приказал Руди.
— Ещё чего!
— Юля, хватит уже! Делай, как тебе говорят! — раздраженно рявкнул Николос.
Руди грубо развернул меня и сам задрал футболку. Он плеснул какую-то жидкость мне на спину. Я почувствовала лёгкое жжение в области татуировки.
— Что ты сделал? — потёрла рукой спину.
— Это чтобы мы знали, когда появится Беккер.
— А как моя мокрая спина вам в этом поможет?
— Это, — Руди показал мне бутылёк, — прислал твой отец. Чем ближе Беккер к твоему обнаружению, тем сильней начнет светиться твоя печать. Она уже немного светится. Есть, правда, побочный эффект. Тебе будет нестерпимо больно. Мне жаль.
Руди убрал бутылёк в карман и встал.
— Пойдем, свожу тебя в туалет и покормлю.
Я молча пошла за ним. Николос завел меня в ванную и оставил одну. В комнате отвратительно пахло, и повсюду проглядывала плесень. Я брезгливо открутила вентиль, из крана побежала ржавая вода. Через несколько минут потекла чистая, но ледяная. Умылась, и более-менее привела себя в порядок. От завтрака я тоже не намерена отказываться. Если я и в правду беременная, морить голодом малыша — преступление.
От мыслей о ребёнке у меня потекли слёзы. Погладила живот. На таком сроке, конечно, без теста или анализов не определишь, есть беременность или нет. Но женское чутьё мне подсказывает, что у меня скоро появиться маленькая копия Кира.
В кухне, кроме стола и двух стульев, ничего не было. Николос достал из пакета купленную еду. От запаха копченых крылышек и не совсем свежего салата затошнило.
— Николос, а у тебя есть что-нибудь другое? — хоть привередливостью в еде я особо никогда не отличалась, но есть копченую курицу на завтрак….
— Есть хлеб и молоко, — Руди ушёл в другую комнату и принес бутылку молока и две сдобные булочки.
Ели мы в полной тишине, а потом он отвел меня обратно в подвал. Ещё на кухне заметила, спина с каждой минутой всё сильнее кололась.
Через несколько часов я уже готова была лезть на стену. Татуировка просто убивала меня. Жгло так, что я готова содрать кожу.
Руди приходил, по моим подсчетам, каждые три часа и проверял мою спину. Его визиты казались вечностью. Я, как могла, сдерживалась и не показывала, насколько мне больно.
Сижу и методично бьюсь о стену головой. Не знаю: я так сижу час, или день, или, может быть, пять суток. Болит уже не только спина, а всё тело. Даже собственные прикосновения заставляют корчиться. Организм отторгает даже воду, а о еде вообще речи нет.