Кир зашел в комнату.
— Нам надо поговорить, — он протянул мне руку, давая понять, что разговор состоится без лишних свидетелей.
Руку не взяла, но с дивана встала — я тоже хочу задать несколько вопросов, мучивших меня последние сутки. Поднявшись на ноги в полной степени осознала, сколько алкоголя я в себя влила. Держать равновесие не получалось, и меня штормило в разные стороны.
Кирилл нагнулся к моему лицу, а я, плотно сжав губы, старалась не дышать.
— Ты зачем ее напоил?! — рявкнул Кирилл на брата.
— Кирюха, ну ты чего, мы совсем чуть – чуть выпили, — Алекс поднял бутылку и потряс ее, демонстрируя, сколько конкретно.
— Вижу, — зло ответил Кир — и перевел взгляд на меня.
— Ик... — как назло, а самое главное в нужный момент, меня пробрала икота, на что Алекс хихикнул, а Кир закатил глаза.
— Пошли, пьянчужка, уложу тебя спать, — Кир легонько подтолкнул меня к лестнице, ведущей наверх.
Пошатываясь, я медленно перебирала ногами, Беккеру, видимо, это надоело — он подхватил меня и понес на руках. Я обвила его шею руками и прижалась к груди, Кир удивленно приподнял бровь: — Знал бы, что ты пьяная такая ласковая, давно бы вискарем накачал, — в ответ шлепнула его по спине.
Беккер внес меня в спальню и уложил на кровать.
— Спи, — Кирилл поцеловал меня в лоб, а сам встал и собрался на выход.
— А поговорить? — пьяно пропела я, когда мужчина уже был в дверях.
— Не сегодня, у тебя должна быть ясная голова, — дверь за Беккером закрылась.
Запустив руки под подушку, сразу уснула.
Сладко вытянулась во весь рост и потянулась, вставать совсем не хочется. Перевернулась на другой бок и заметила рядом смятую подушку. Подтянула ее к себе и уткнулась носом — запах Кирилла. Спала я не одна.
Нехотя сползла с кровати и направилась в туалет. В ванной стоял стойкий запах мужского геля для душа, а кафель на стенах запотел. Кир совсем недавно принимал душ. Отметила, что пол сухой, мокрые полотенца аккуратно висят на батарее, зубная щетка в стаканчике — мне достался черт — чистоплюй.
Подошла к зеркалу, выгляжу неплохо, да и голова не болит — хороший вискарь у Алекса. А куда повязка подевалась? Посмотрела на голову, рана затянулась и синяка совсем не видно — чудеса.
Приняв душ, у меня возникла новая проблема, что надеть — я до сих пор в рубашке Алекса. Открыв шкаф, я обрадовалась — там висел плащ и платье, а рядом стояли туфли. Но когда я достала платье, улыбка с моего лица слетела мгновенно — его даже на похороны не наденешь. Его однозначно Беккер лично выбирал — закрытое, длинное и бесформенное.
Нацепив на себя это убожество, я вышла из комнаты и спустилась вниз. Из гостиной доносились голоса, и я отправилась именно туда.