Солнце перевалило за полдень, старик уже устал и ощутимо потратил ману, а работа практически не продвинулась. На фоне успехов вчерашнего дня это как ушат холодной воды на голову. Сказать по правде, есть отчего загрустить. Толлеус приостановил бесполезные эксперименты. Подперев рукой подбородок, он с угрюмым лицом пытался придумать что-нибудь новенькое. Оболиус затих у противоположной стены прямо на полу – ему табурет никто не предложил. Сидеть в тесной полупустой уборной парню было скучно, поэтому он стал развлекать себя охотой за муравьями, что сновали по полу и по стенам. Внезапно из трещины между камней выскочила сороконожка и шустро побежала. Парень не мог устоять перед таким соблазнительным трофеем и с энтузиазмом принялся тыкать в нее соломинкой. Однако насекомое благодаря природной гибкости и хорошей скорости ловко уворачивалось, прячась в малейших укрытиях. Все же спастись сороконожке было не суждено: охотник заполучил свою добычу, сжав извивающееся тельце двумя пальцами.
Искусник, очнувшись, ткнул посохом в помощника и отобрал сороконожку.
– За что? – потирая зад, возмутился Оболиус.
– Посмотри на нее! – велел Толлеус, игнорируя вопрос, и поднес насекомое к самому носу мальчишки. – Вот скажи, чем она отличается от моей сферы, когда та вытянута змеей?
– Известно чем: сороконожка живая, а плетение – нет!
– Живая – не значит разумная. Мозгов у этой твари нет, – поправил старик. – Так что тут разницы никакой. Подумай еще!
– Ну… Много чем отличается. Например, эта, – Оболтус ткнул пальцем в насекомое, – настоящая, ест, детей рожает. А ваша сфера ненастоящая. Ее даже не видно обычным зрением.
– Это все ерунда, – отмахнулся старик, раздосадованный бестолковостью парня. – У моей сферы нет ножек – вот главное отличие! При этом лапки у этой твари – одно название. Они мягкие и гладкие, как усики. Это нити.
Помощник с сомнением посмотрел на сороконожку, потом на господина:
– Вы можете заставить нити стать ногами и вдохнете разум в свою сферу? Это же голем получится!
– Нет, я не чародей, чтобы делать самоуправляемых големов, – усмехнулся Толлеус. – Но здесь это не требуется. Все проще, гораздо проще…
Невидимая работа закипела. Правда, случайный зритель этого бы не заметил: бывший настройщик каменным изваянием замер в центре уборной, опершись обеими руками на посох, закрыв глаза и перестав реагировать на окружающее. Оболиус извертелся на месте, мучимый тайной: ему было очень интересно, что же придумал неугомонный кордосец, но нарушать его транс вопросами он не решился.
Когда старик закончил со сборкой плетений, то очнулся и сейчас же охнул: простоял он долго и ноги вконец затекли. Все это время табурет сиротливо стоял у стены, и Толлеус с нескрываемым облегчением уселся на него, привалившись к стене. Начались практические испытания: искусник собственноручно вылил кружку воды в вазу, где уже была сформирована модернизированная сфера. Позже она будет появляться только тогда, когда кто-нибудь в правильной последовательности пересечет обе нити, натянутые поперек уборной.