Старик прищурился:
– Хитро!
Да, старая начинка так и просится в чулан с прочими заготовками. Вот только не получится ли так, что перед Турниром явится хозяин и заберет свое добро? И тогда старый искусник останется на старте ни с чем и даже никому не пожалуешься. Такой вариант все объясняет: оробосцы не милые и не добрые, как может показаться на первый взгляд. Просто они почувствовали угрозу со стороны Толлеуса и, прознав о том, что он допущен до следующего раунда, решили убрать конкурента. Значит, и спрятанные плетения в деталях голема таят в себе какую-нибудь гадость. Например, разрушение по команде.
Старик не на шутку разволновался.
– Надо действовать так, как будто я ничего не заподозрил, – подсказал он себе.
– Да. Тогда успокоенные враги не будут искать другие возможности мне помешать.
– Нужно усыпить их бдительность, – вторило альтер эго. – Но следует готовиться к любым неожиданностям.
Искусник понимающе закивал головой.
Оболиус притащил целый горшок дымящейся похлебки, кувшин молока и кусок козьего сыра. И никаких пряников. Парень умнеет на глазах. Толлеус обязательно похвалил бы его, если бы тот не забыл принести хлеб. С жадностью, свойственной лишь молодым и здоровым, искусник набросился на еду. Как вдруг в голове отчетливо прозвучало: «Извините, я хочу с вами поговорить…»
Старик уронил ложку: неужели какой-то чародей опять вселился в него? Но нет, ощущения чуждого присутствия не было. Померещилось? Если нет, то где собеседник?
«Вы бы могли принять меня?» – снова раздались слова.
Только тут Толлеус понял, что слышит голос из шлема. Ведь действительно, это шлем командующего отрядом, в нем есть плетение вызова. Признаться, от гостей старик уже порядком устал. И вообще хотелось наконец лечь и расслабить натруженные ноги. Он бы прогнал странного собеседника. Но есть одно «но». Судя по использованию искусной связи, это тоже искусник. Отставив миску, старик взял посох и со вздохом поплелся к выходу.
Нет, это оказался не давешний невидимка, как бывший настройщик заподозрил: у шатра стояла черная с золотом карета, запряженная четверкой статных жеребцов. На дверце красовалась эмблема Кордоса. Двое дюжих молодцев на запятках бросали по сторонам хмурые взгляды из-под козырьков шлемов. Дверца распахнулась, и из кареты вылез крепкий мужчина с модными усиками, в дорогом кафтане, поигрывая маленькой тросточкой, какими любят пользоваться аристократы. Под кого бы ни рядился незнакомец, Толлеус по ауре и жезлу сразу же распознал профессора Искусства. Следом за ним из кареты вылез еще один детина и недобро уставился на старика.