Ираида. Правильно. Ложкомойница.
Нина. Вот именно. Мэру чай подавала всю жизнь. Будем ее бояться еще. Он ей инвалидность сделал! В каком месте у нее инвалидность?
Тамара. Что вы мелете? Представьте себе такой позор: нас в юбилейный день взашей выгонят из ДК. Это будет нечто.
Все(хором, негромко). Это будет нечто.
Молчание.
Нина. Ну?
Тамара. Гну. Мы должны ее встретить во всеоружии.
Ираида. В каком это?
Тамара. В таком это. Дать ей отпор. Обозвать ее Бабой Шанелью.
Капитолина. Да, да. И вот так вот ей – комбинацию ей из трех пальцев. И чтоб она нашего Семен Семеныча не трогала…
Сара. Сергей Сергеевича.
Капитолина. Ну да. Чтоб не покушалась!
Нина. А что мы ей сделаем?
Тамара. Да хоть плюнем в нее. Слюной и дугой. Надо всегда, чтоб за тобой было бы последнее слово!
Нина. Зачем?
Тамара(плачет). Так надо! Таков закон жизни! Я прожила жизнь и не знаю, из чего делают мыло, зачем идет снег, как летают самолеты, что такое электричество, почему река бежит туда, а не сюда! Я прожила так много и так глупо, не поняла главное – а как оно все устроено и почему так, а не так?
Капитолина. А зачем тебе знать?
Тамара. Не знаю!
Нина. Мыло делают из костей.
Тамара. Из чьих костей? Человеческих?
Нина. Вроде нет.
Тамара. А почему тогда всегда говорят: «Пора ее сдать на мыло»?
Нина. Про кого это говорят?
Ираида. Ты чего завелась? Успокойся.
Капитолина. Пахнет как-то не так.
Сара. Как?
Капитолина. Пахнет богородицыной травой.
Сара. Какой это?
Капитолина. В деревнях покойников обкладывают такой травой.
Ираида. Капа, ну хватит тебе, может, уже, а?
Капитолина. Ладно, уж слова сказать нельзя. Коли ты тово, так и я тово. А коли ты не тово, так и я не тово.
Ираида. Чего?
Капитолина. Так. (Поет.) «Чтобы праздник был веселый! Подпевай, родная школа!»
Тамара. Так, спокойно. Вот что я скажу. Хватит страдать. Делите на сто то, что он сказал. Как же, закроет он ансамбль. Или на тридцать четыре делите.
Нина. А язык-то у нее подвешен. Наблатыкалась там у мэра в предбаннике. Лихоманка ее забери.
Сара. Харя у нее треснет. Задница слипнется. Ничего у нее не выйдет.
Тамара. Ахматова. Цветаева. Цветаева, Ахматова.
Сара. И что? Они боролись за любовь! А за любовь можно бороться разными способами! Баба Шанель она! Мы должны сейчас петь, плясать, танцевать и делать вид, что нам все похер, что нам хорошо и так, без нее. Она придет, а мы поем и пляшем. Ясно?
Нина. А вдруг сегодня не ее смена?
Тамара. Ее, ее. Я еще в обед, шла когда на концерт, посмотрела и увидела, что сидит за стеклом на вахте какая-то чувырла, баба с сантиметром штукатурки на морде, волосы дыбом, торчком, я еще тогда подумала: «Ну и коза крашеная какая!» Так что тут она где-то ходит, двери запирает, ключами побрякивает, сигнализацию включает.