Вор (Фишер) - страница 57

Я не романтик, но люблю послушать хорошую историю. Когда Оливия рассказала мне свою во время того рейса в Рим, я был очарован. Мысль о том, как реальные люди попадают в такие ситуации, где любовь преобладает над разумом, поразила меня, ведь я не был с этим знаком. Она была так честна, так сурова к себе. Я не тот человек, кто верит в любовь с первого взгляда. Но когда Оливия произнесла «Я влюбилась под деревом», я просто обо всем забыл и попросил её выйти за меня прямо там. Она была моей противоположностью, но мне хотелось стать похожим на неё. Мне хотелось влюбиться под деревом, быстро и сильно. Хотелось, чтобы кто-то забыл меня, а потом вспомнил душой, как это сделал Калеб.

Я сразу же подумал, что мы совпадаем. Не душами. Мы просто идеальные части, которые нужно сопоставить вместе, чтобы увидеть полную картину. Я был для нее ограничителем. А она была той, которая может научить меня жить. Я любил её. Боже, я любил её. Но она хотела того, чего я не мог дать. Она хотела ребенка. Когда споры перешли в ожесточенную борьбу, я ушёл. Когда она не передумала, я решил подать на развод. Это было неправильное решение. Брак — это компромисс.

Я оплатил счет и вышел навстречу теплому воздуху улицы. Мы можем прийти к компромиссу. Усыновить. Черт, да мы можем открыть сиротский дом в стране третьего мира. Я просто не могу иметь своего ребенка. Слишком много риска.

Мне нужно встретиться с ней. Хватит прятаться. Достаю телефон из кармана и пишу ей.

Мы можем поговорить?

Она отвечает только через три часа:

О: О чем?

О нас.

О: Мы, разве, еще не все обсудили?

У меня есть к тебе предложение.

Проходит двадцать минут, прежде чем приходит новое сообщение.

О: Хорошо

Слава Богу. Я не дам ему отнять её у меня. Он упустил её в Риме. Он разбил ей сердце... снова. В ту ночь, когда мы с Оливией попрощались после ужина, я вернулся в отель и размышлял о жизни. О том, какая она пустая. К тому времени, как она в слезах позвонила в мой номер, я принял решение изменить свою жизнь. Я поймал такси до её отеля и сидел с ней, пока она жаловалась на него. Она говорила, что это в последний раз, что она уже столько раз была сломлена. Она не хотела, чтобы я прикасался к ней. Но мне так хотелось её обнять. Она сидела на краю кровати с прямой спиной, закрыв глаза, а слезы тихо катились по её щекам. Никогда прежде не видел, чтобы кто-нибудь справлялся с болью с таким самообладанием. Мое сердце разрывалось от того, что она не издает ни единого звука. В конце концов, я включил телевизор, и мы смотрели «Грязные танцы». На итальянском. Не знаю, как Оливия, но я тысячи раз смотрел его с сестрой и знал все диалоги наизусть. Когда взошло солнце, я всё ещё сидел рядом с ней. Отметил все встречи, заставил её одеться и повел гулять по Риму. Поначалу она сопротивлялась, говоря, что лучше останется в отеле, но затем я распахнул занавески и заставил встать перед ними.