И я поспешила быстрее, сжимая рукоять скалки.
Потому что, порядку ради, кого-то ждет очень-очень-очень грандиозный скандал!
К двери, ведущей в покои декана чертового факультета, я подлетела бесшумно, приложила к ней ухо и прислушалась.
И вот там, за дверью, слышался смех!
То есть не только изменяет, ему еще и весело, гаду бесхвостому!
И смех, и какая-то фраза на незнакомом мне языке, и кто-то снова хохотнул, а кто-то и заржал!
На этом мои нервы кончились, и, запихнув скалку за пояс, я забрала у домового сковороду, перехватила ее поудобнее и постучалась.
Смех стих мгновенно, а затем послышался голос Владлена Азаэровича:
— Приказал не беспокоить!
Вот как, значит, да?
Так как сковороду я держала обеими руками теперь, а иначе ее хрен удержишь, то в дверь постучала ногой!
— Кто?! — разъяренный рык.
— Разборки! — гордо объявила злая обманутая ведьма.
Тишина за дверью и уже без рычания, скорее с искренним изумлением:
— Какие разборки?!
— Семейные! — рявкнула я.
Тишина, после тихое «Атсаорме девъект», затем звук шагов — и Владлен Азаэрович, одетый, кстати, ну не то чтобы совсем, а по-домашнему — брюки, сапоги до колена, рубашка белая с воротником расстегнутым — хмуро посмотрел на меня вмиг позеленевшими глазами. А после мрачно произнес:
— Студентка Григорьева, не могу сказать, что не рад видеть вас в столь… фривольном наряде, — он вновь оглядел меня с головы до ног, словно хотел продемонстрировать, насколько нелепо я смотрюсь в тапках и банном халате, — но вынужден отложить наше с вами, несомненно, увлекательное общение как минимум на час. Если вам так… не терпится, можете подождать в прихожей.
— Чего подождать? — как-то потеряла я нить рассуждений.
Склонившись ко мне, декан промурлыкал:
— Меня, Григорьева. А развод я тебе сам не дам после всего, что сегодня устроила. И не надейся на вмешательство Вреднума — я гарантирую, в моем клане тебя ждет полномасштабная расплата за всю твою сегодняшнюю ведьминскую самодеятельность.
То есть мне еще и угрожают!
Владлен Азаэрович улыбнулся столь кровожадно, что мне даже как-то нехорошо стало, выпрямился и громко добавил:
— Свободны, студентка Григорьева. Сковородку… в смысле документы на подпись принесете мне завтра.
Ах ты гад! То есть как угрожать, так «развод сам не дам», а перед теми, кто в комнате, значит, о наличии жены мы говорить не желаем.
Нет, я даже ни на мгновение не обиделась, и дело вовсе не в том, что затеяно все было порядку ради, а вовсе не всерьез, дело в том, что ведьма, то есть я, конкретно разозлилась!
— «Студентка Григорьева», значица? — коверкая речь на манер домового, прошипела я. — Григорьева, да?