Заодно тестовый магнитоплазменный движок поддерживал нужную высоту орбиты, сопротивляясь атмосферному трению. И нашу надежду — на новые корабли и дальние полеты. Ну а пока летаем по старинке, на химических движках. Зацепился захватами ботинок за ферму, оглянулся. Выхваченная из мрака лучами прожекторов медленно подтягивалась бочка пентаборанового разгонника. Четвертая, последняя…
Прошло полгода тренировок, и в феврале нового, тысяча девятьсот семьдесят пятого года поднялся я вновь в небо. И закипела работа — стартовое окно открывается в конце июля, опоздать нельзя. К нам пошел поток груза — первый 'Атлант' забросил пару десятков тонн монтажного оборудования, фермы–стапеля. Ну а дальше с волнением встречали старты пяти тяжеловесов, к счастью носители не подвели. Даже с орбиты было видно подъем 'большой птицы', красиво. И принимали мы с ребятами подтянутые поближе к станции блоки корабля, стыковали. Ради такого дела Юра там, внизу, послал всю наваленную на него работу. Как он говорил - 'моя должность штанопросиживатель'. Родное правительство и лично бровеносный Ильич затолкали его для солидности в ооновский штаб, представителем. Но, узнав о том, что лечу я, командир, всеми правдами и неправдами, добился своего. Так что билет он вытянул как официальный представитель ООН.
Вот и сейчас он тут представлял вовсю, что не мешало ему хулиганить.
— Вира! Вира помалу! — неугомонно крутилась вокруг бочки фигурка в ранце 'космического мотоцикла'. Придавит его разгонником, тишина сразу настанет…
— Юрка! Глянь–ка, бибизьян ты космический, скока у тебя горючки осталось? — по общей связи спросил Женька. Сидя в командном, присматривал за нами и управлял лебедками и манипуляторами.
— А? Ой! — спешно тормознул и зацепился за фал. Блин, он точно долетается. Ловили бы его сейчас, в ночном мраке.
Но краешек горизонта уже начал сперва робко, а потом быстрей наливаться сочным оранжевым светом. Все, замолчав, повернулись — сколько раз видели, а налюбоваться не можем. Где–то внизу горят светлячки спящих городов, соединенные паутинками дорог, лунный свет отражался в реках и озерах. А на востоке все ширится зарево рассветной атмосферы, розовели барашки облачков. Терминатор это не дебильный робот, а линия смены дня и ночи. И мы уже к ней подлетели — загорелось за краешком Земли яростное сияние светила, под нами проплыли в предрассветной дреме японские острова. Все, день начался, пусть и коротенький орбитальный.
— Айда ребята, — поторопил нас командир станции, Евгений Хрунов, — доделаем дело…
Захлопнув светофильтры шлемов вернулись к работе, готовясь цеплять массивный блок к уже закрепленным трем другим 'сосискам'. Все, корабль почти готов, последний кусочек прикрепляем. Тщательно проверили, по нескольку раз дублируя, все механические соединения. Воткнули, прикрутили и прозвонили кабель–сопряжения. Тяжелая эта работа, тащить бегемота из болота. В смысле, собирать на орбите, в скафандрах работать очень трудно. Руки неуклюжие, такое ощущение что к ним гири привязаны. Много раз теряли всякие запчасти и инструменты, гоняясь за ними потом с ранцевыми 'мотоциклами'. Но вот, наконец, все сделано, ура! Как раз в шесть часов уложились, не придется еще раз выходить в бездну. Заторопились домой, где нас ждал ужин, отдых и зрелище.