Командующий сводным соединением Контр-адмирал Ларионов В. С.
Передатчик ещё отправлял в эфир последние группы цифр, а с трамплина "Адмирала Кузнецова" один за другим срывались в небо тяжёлые машины. Первым на взлёт пошёл майор Садыков со стартовой позиции номер два, за ним с позиции номер один в небо поднялась машина капитана Гордина. Пока он взлетал, газоотбойник на второй позиции успел опуститься, и через тридцать секунд с третьей позиции стартовал старший лейтенант Ганочкин, один из пилотов так называемого молодого пополнения.
Они ушли, растворились в темноте, а неугомонные техники готовили к вылету следующую тройку, которую возглавлял майор Хамбурдыкин. Её целью являлся аэродром в Херсоне, на котором базировалась 3-я группа 27-й бомбардировочной эскадры люфтваффе, бомбардировщики Не-111Н. Группа майора Хамбурдыкина начала взлёт ровно в полпервого, а в ноль часов тридцать пять минут последняя машина группы оторвалась от родной палубы.
Предпоследней в воздух была поднята тройка во главе с командиром авиакрыла полковником Хмелёвым. Её цель одна из самых ответственных: узловая железнодорожная станция Донецкого (Сталинского) узла, под завязку забитая эшелонами с горючим, боеприпасами, войсками. Задача – снести эту станцию с лица земли, ну а потом, в следующих налётах, и несколько её соседок. Пусть у Клейста тоже немного поболит голова, тем более, что он единственный, кто хоть что-то способен перебросить на выручку 11-й армии в Крыму. Простая мера предосторожности.
Под каждый самолёт подвешено по восемь полутонных объёмно-детонирующих боеприпасов. Они будут у цели примерно через двадцать минут после взлета. Немецкие солдаты и офицеры, спящие в своих землянках, теплушках или стоящие на постах, ещё не знали, что они уже умерли. Их смерть была уже измерена, взвешена и висела под крыльями самолётов XXI века. Оставшиеся минуты жизни их – это не более, чем отсрочка исполнения приговора.
Вот тройка Су-33, снизилась до малых высот и, совершив пологий вираж, вышла на станцию вдоль железнодорожных путей. Автопилоты отрабатывают режим огибания местности. Немцы, стоящие у зенитных орудий, абсолютно ничего не слышат. Их смерть мчится впереди собственного звука.
Вот он, рубеж атаки. Бомбы отделяются от самолётов, позади них раскрываются маленькие парашюты, и на станцию горной лавиной обрушивается страшный грохот. Но это не сама смерть, это всего лишь её герольд, возвещающий пришествие дамы в саване и с косой. А смерть бесшумно накрывает станцию ковром из длинных продолговатых предметов.